— Ничего. Даже намека, что в них что-то было.
— Странно. Очень странно, и все же, если на Горина и Рылеву что-то воздействовало, оно могло быть только в этих цилиндрах. Я вас очень попрошу, — полковник повернулся в сторону Сысоевой, — подключите кого угодно. Если надо, Академию наук, атомщиков, химиков, всех на ноги подымем, но только найдите хоть что-то, что дало бы основание сказать, что в них что-то было. Сейчас это очень и очень важно. Если американцы пошли на то, чтобы сбить практически над нашей территорией космический корабль инопланетян, да еще рассекретить свое новейшее оружие, это о чем-то говорит.
— Полагаю, у вас тоже прибавится хлопот?
— В каком плане?
— Они активизируют агентуру на самом высоком уровне, и возможно будут охотиться за всеми, кто, так или иначе, контактировал с контейнером. Им тоже интересно узнать, что мы смогли заполучить.
— В этом можно не сомневаться. Мы уже работаем в этом направлении. А что касается наших пациентов, постараюсь, чтобы сегодня же они у вас были на обследовании.
— Спасибо. В таком случае не смею задерживать.
— Всего доброго, — Елена Степановна вышла из кабинета, оставив полковника в полном недоумении. Он продолжал стоять возле окна, размышляя о том, что события оборачиваются совсем другой плоскостью, нежели он предполагал еще час назад. Подойдя к столу, попросил, чтобы к нему в кабинет немедленно прибыл майор Зубов.
Когда через несколько минут майор появился в кабинете полковника, тот ознакомил его о содержании разговора со старшим научным сотрудником медико-биологического сектора Сысоевой Еленой Степановной.
— Как видите, Геннадий Трофимович, не все так просто, как нам казалось. Так что, созванивайтесь с Гориным и под любым предлогом обратно его и Рылеву к нам. Пусть медицина ими как следует, займется. Да и нам будет спокойней, когда они оба будут у нас. Подозреваю, что ими могут заинтересоваться и весьма скоро. А пока суд да дело, можно обдумать операцию отвлекающего характера.
— Подсунуть им наших людей, за которыми они будут гоняться. Таким образом, и сеть выловим, и объекты в неприкосновенности сохраним.
— Совершенно верно. Действуйте.
— Слушаюсь.
Майор вернулся к себе, и тут же решил позвонить Горину. Достав из папки с делом его фотографию, он внимательно посмотрел на снимок, потом перевернул обратной стороной и, подняв трубку телефона, набрал номер.
— Вас слушают, — услышал он голос Рылевой.
— Это вас беспокоит майор Зубов. Надеюсь у вас все в порядке?
— Да.
— Вот и отлично. А у нас возникла необходимость с вами еще раз встретиться. Не возражаете?
— А в связи с чем?
— Это не телефонный разговор. Наши специалисты хотели бы с вами переговорить, как вам удалось закрыть цилиндр. Дело в том, что у нас ничего не получается, вот они и хотели бы с вами встретиться, — на другом конце провода неожиданно возникло молчание, словно Рылева размышляла, под каким предлогом ей избежать встречи. Пауза затянулась, и Зубов добавил, — заодно и маму навестите.
Эта фраза видимо возымела действия, но совсем не так, как он ожидал, потому что Анна Максимовна неожиданно произнесла:
— Хорошо, только нельзя ли эту встречу перенести на завтра?
— Хорошо, к которому часу за вами прислать машину?
— Вы нам перезвоните. Мы будем дома. Просто Михаил Леонидович не совсем хорошо себя чувствует, и потому я не хотела бы оставлять его одного. Будет лучше, если вы оставите мне номер своего телефона, и я вам перезвоню. Не возражаете?
— Конечно, — Зубов продиктовал ей свой рабочий и мобильный телефоны, и положил трубку.
— Вот те раз, — подумал он. Голос Рылевой его явно насторожил. Чувствовалось, что она явно что-то скрывает.
— Интересное кино получается. С чего это вдруг, она не захотела даже к матери приехать, а уж тем более к нам. Так, надо подумать, — и он незамедлительно вызвал к себе Воеводина.
— Вот что, Вячеслав, — произнес Зубов, когда Воеводин появился у него, — дай поручение проследить за квартирой Рылевой. Организуй круглосуточное дежурство, возьми квартиру на прослушку, короче, задействуй все что можно, но что бы мы знали каждый их шаг по квартире и уж тем более вне неё.
— Что-то серьезное?
— Пока не знаю, но чувствую, что эта парочка, очень важное звено во всей этой операции, а потому, мы должны держать руку на пульсе. Ты понял меня?
— Так точно.
— Тогда кругом марш, как говорит наш полковник и по коням.
— Ясно. Раз наука говорит по коням, значит действовать надо на сверхзвуковых скоростях.
— Молодцом, ты меня правильно понял.
Анна и Михаил сидели напротив друг друга, и со стороны было совершенно непонятно, почему они так долго сидят и пристально смотрят один на другого. На самом деле, они внимательно слушали рассказ Клемсинги, которую иногда перебивал Блой, добавляя что-то, чего та не знала.
— Так вот, — начала свой рассказ Клемсинга, — Я и мой друг Блой Библайс родом с планеты Норфон. Обычная планета, чем-то напоминающая вашу, коих тысячи вращаются вокруг своих солнц в нашей Галактики. Правда наша цивилизация, насколько я могу судить по той информации, которую почерпнула из вашей головы, точнее сознания, находится на более высокой ступени развития. Не могу судить, на сколько она выше, впрочем, это не столь важно. Важно то, что мы с другой планеты, и судя по всему, за тысячи световых лет от вашей Земли. По сравнению с вами, мы не просто вышли в открытый космос, но сумели понять, как покорить пространство и время и перемещаться в Галактике, затрачивая на это совсем немного времени. Сделав такое открытие, мы стали изучать другие миры, узнали, что жизнь в Галактике весьма многообразна, и в тоже время имеет очень много общего. Казалось бы, осуществились все наши мечты. Решились многие проблемы связанные с энергетикой, продовольствием, защитой окружающей среды и многие другие. Настал черед, продлить жизнь человека. Многие десятилетия ушли на то, чтобы путем замены больных или изношенных органов на другие, довести наш возраст до рекордного по сравнению с прежним, однако человек по-прежнему жил и умирал в отведенный ему природой срок. Мозг заменить было нечем, и настал момент, когда наука сказала, что дальше она бессильна что-либо сделать, для продления жизни. И тогда, за дело взялись генетики.
Первые результаты по клонированию человека были весьма успешными, на первый взгляд. Но осознание того, что они тупиковые пришло очень быстро. Да, можно было вырастить клона, который был полной копией своего прототипа, но это была пустышка. Его разум был пуст. В нем не было всех тех знаний, переживаний, эмоций, всего, что называется памятью человека о прожитой им жизни. Поэтому основной задачей, стала работа по пересадке клону того, что есть в человеческом мозгу, иначе говоря, человеческой памяти. Однако это легко представить, но на практике все оказалось гораздо сложней. Записать информацию с коры головного мозга человека и перенести её в мозг клона оказалось чрезвычайно сложной задачей. Сотни и тысячи экспериментов, более двадцати лет работы нескольких институтов планеты не привели к положительным результатам.
