— Господа, произошедшее сегодня событие настолько велико по своему значению, что мне даже трудно представить какие изменения последуют после этого. Все мы сегодня присутствуем при настоящем триумфе нашего коллеги Полякова. Он о чем-то спросил Фролова, и продолжил, — Полякова Ивана Васильевича. Это изобретение значительно экономит силы и время при выполнении такой важной задачи, как обеспечение пищей цивилизации Граберов и нас. Думаю, что многие поколения людей с благодарностью будут вспоминать Полякова и искренне благодарить его за это.
Он поднял стаканчик и пригубил из него. Поляков, помня, что произошло, когда он выпил содержимое такого стаканчика залпом, так же осторожно пригубил напиток и поставил стакан на стол, рассеянно кивая головой приветствовавшим его окружающим. Его не преставала тревожить мысль о том, что он по собственной легкомысленности улучшил процесс поедания людей. Перед глазами Полякова опять возникла четкая картина происходящего в цехе, и он почувствовал, что начинает мутить.
В это время ему на плечо легла рука Фролова, и тот знаком показал следовать за ним в соседнюю комнату. В комнате старик молча указал на стул и стал колдовать у небольшого ящика с матовым экраном. Нажав одну из кнопок он, так же молча, отошел с линии видимости и уселся на стоящую рядом кровать. На экране возникала картинка, запечатлевшая работу по сбору «питательных веществ». Платформа висела над водной поверхностью и на нее по небольшим лесенкам взбирались уже виденные ранее бегемотоподобные существа. Они уверено занимали места в приемнике, после чего их ноги захватывали зажимы. Далее все происходящее мало отличалось от уже неоднократно виденного Поляковым. Иван нервно встал и хотел покинуть комнату, однако, Фролов с необычайной силой схватил его за плечо и заставил сесть на место. Внутренне протестуя против увиденного, Поляков уже собрался закрыть глаза, когда со стороны ящика послышался резкий звуковой сигнал. Он открыл глаза. Одна из лент конвейера замерла с подвешенными на ней тушами. Одни еще глупо таращили глаза. Внутренности вторых уже вынули. В конце направляющей висели скелеты. В середине конвейера в месте поломки виднелось большое пятно темно-бурой жидкости. Через несколько секунд на ленту конвейера выскочил человек в черном комбинезоне с рюкзаком за плечами. Он крючком освободил зажим от удерживаемого груза, а затем начал демонтировать уже знакомый Полякову механизм. Установив вместо демонтированного механизма новый, человек уложил неисправный в рюкзак и спрыгнул с ленты. После этого, используя специальное приспособление, он перетащил тушу в приемник и конвейер продолжил работу. Фролов выключил изображение и внимательно посмотрел на Полякова. Постепенно до Ивана стал доходить весь смысл происходящего.
В это время заговорил Фролов.
— Вам когда ни будь приходилось забивать свинью?
Поляков кивнул головой и сказал: — Лично нет. Но я пару раз присутствовал при этом, когда был в деревне.
— Вам наверное стало жаль свинку? Она ведь визжала, брыкалась и очень откровенно и понятно сообщала всем, что ей все это не нравится.
Поляков молча кивнул головой.
— Вы ведь не отказались бы от того, что бы этот процесс происходил более просто и, главное, не заставлял бедную зверушку так страдать?
Поляков опять кивнул.
— Так вот. По этой причине во время обучения Вам так подробно рассказывают об истории создания рода человеческого на Земле, а так же о том, каким образом Граберы собираются забивать выведенных ими свинок.
— Но ведь мы не свиньи! — заорал Поляков.
— Да, мы не свиньи, мы даже не коровы и не лошади, мы даже не кролики или волки! Мы еще более гадкие и мерзкие существа, — с металлическими оттенками в голосе произнес Фролов.
— И даже не потому, что мы умеем говорить. Мы хуже их всех потому, что умеем мыслить и поэтому прекрасно понимаем, что делаем. Ни один волк не понимает, что убивая овцу, он лишает ягнят матери, а барана любимой. Поверь мне, если бы он это понимал, то обязательно стал вегетарианцем. Волк ест и не думает о последствиях. Самое интересное, овца то же не рассуждает в этот момент о земном бытие, и уж тем более, о своей роли в истории. Человек не только это понимает, он с цинизмом поставил убийство на поток для удовлетворения своих ненасытных потребностей. А помимо этого, человек с легкостью убивает себе подобных во имя каких то идей, или из — за стремления заполучить его имущество, а иногда, и просто так. Волк никогда этого делать не станет. А теперь скажите молодой человек, а чем мы с Вами лучше Граберов, периодически забивающих выведенных ими же зверюшек для пропитания? Но, отмечу, что они, в отличие, от нас делают это цивилизованно. Прилетает кораблик, включает излучение и потерявшие способность к восприятию действительности зверюшки толпой собираются на мясокомбинате, где их очень быстро и безболезненно закатывают в банки с тушенкой. Заметь, они не страдают, не борются за свою жизнь. Они вообще престают понимать, что происходит в момент включения излучения. Эти бы гуманные методы нам людям при организации убийства животных! Сколько боли и страданий удалось бы избежать. И в заключение, Поляков, при всем твоем, и моем, своеобразном отношении к Граберам, ты должен учесть самое важное- за всю историю человечества Граберы еще ни разу не собирали «урожай» на планете Земля зачищая ее полностью. Они изучали Человека и дали ему возможность развиться в ту, личность, которую ты так любишь в себе. Мы вышли за пределы планируемого хозяевами развития, и значительно опередили, к примеру, тех, кого ты видел сейчас. Кстати, на этой планете Граберы собирают «урожай» каждые 50 лет все то время, что наша раса развивалась. Значительная часть людей вывезена с планеты, и еще будет вывезена для того, что бы мы имели возможность и дальше продолжать свой род. Ну а оставшихся, к сожалению, съедят. И это не обсуждается!
Выпалив все это, Фролов замолчал. В наступившей тишине Поляков почувствовал себя неуютно. Он оглянулся. В дверях комнаты столпились все, от начальника базы, до заглядывавшего поверх голов Фоменко. И самое странное, у всех выражения лиц оказались одинаковыми. Они как бы просили у него прощения за происходящее.
Полякову стало неловко и он встал со стула. Все возвратились в комнату. Чистильщиков повторно разлил в стаканчики по одному глотку, и все молча взяли их в руки.
— Что бы не говорили, а это очень значимое событие, — Произнес Чистильщиков, и повернувшись к Полякову глядя ему в глаза закончил, — Я от всей души желаю тебе Иван сдать этот чертов экзамен!
Все дружно встали со своих мест, и подняв стаканчики хором произнесли, — Удачи тебе Иван!
