Как ни странно, их привезли не в город, а в какой‑то поселок, буквально наводненный военными. Тут были даже танки, а в поле за околицей стоял темно–зеленый вертолет. Мимо проходили колонны солдат, лица парней были сосредоточены и злы. Джип остановился возле длинного одноэтажного здания, видимо, сельского правления. Возле него стояли несколько утыканных антеннами военных машин–фургонов, из которых в дом тянулись толстые змеи кабелей. У дверей стояли часовые. Водитель вышел первым и подождал, пока ученые выйдут из автомобиля.
— Идите за мной, — сказал он. — Рюкзаки можете оставить в машине.
Они вошли в здание и длинным темным коридором прошли в одну из комнат, у дверей которой стоял офицер. В отличие от остальных военных, на нем была парадная форма.
— Пожалуйста, проходите, — сказал он, открывая двери.
Окно в комнате было приоткрыто. Прямо напротив двери стоял стол, за которым сидел невысокий по–восточному скуластый человек в хорошем темном костюме. За ним на давно не крашеной стене висел портрет президента. Выглядел он в этой полупустой комнате явно лишним.
— Вот и наши герои! — сказал мужчина, поднимаясь из‑за стола навстречу им. — Здравствуйте, меня зовут Александр Муслимович, я полномочный представитель президента. Рад, что встретился с вами. Через час должен вылетать в Москву. Садитесь, садитесь.
Взгляд его черных азиатских глаз был неприятен Светлане. Его зрачки будто ощупывали каждого из них, а голос с покровительственными нотками звучал сухо и жестко.
— Ну, есть немного времени, поговорим, — сказал он. — Расскажите кратко о результатах.
— Какие результаты? — пожал плечами Нефедов. — Вы, наверно, знаете, у нас украли всю записанную информацию. Результатов нет. У нас на руках только пробы.
Курмаев покровительственно улыбнулся:
— Хочу вас успокоить: ваш проводник пойман, и карта с исследованиями изъята. Она уже у меня. Так что, — он довольно повел руками, — ваши старания не пропали даром. Но записи требуют тщательного и долгого исследования, не так ли? А я хотел бы кое‑что узнать прямо сейчас, непосредственно от вас. Давайте, я буду задавать вопросы, а вы отвечать, — не дожидаясь ответа, представитель вернулся за стол и сел в кресло. — Итак, меня интересует срок инкубации зародышей псевдодерева. Вы можете сказать примерно, сколько проходит дней от заражения до момента, когда дерево может ходить?
— Это самый трудный вопрос, — ответил Нефедов. — Могу лишь сказать ориентировочно: около месяца. Плюс–минус неделя.
— Хорошо. Конечно, вы видели поляны, оставленные ожившими деревьями?
— Да.
— Как вы думаете, сколько таких полян в районе?
Нефедов пожал плечами:
— Не знаю. Но в лесу мы часто встречали целые толпы дендроидов. Думаю, не один десяток.
— В области их сотни, — проронил представитель президента. — И каждый день мы обнаруживаем новые поляны.
Светлана и Павел переглянулись, вспоминая давний спор. Сколько же их появилось за эту неделю?
— Каждый день совершается облет района на вертолете. Заметно, что деревья двигаются преимущественно на запад. У вас есть предположения, почему?
— Нет. Для этого надо знать, что им нужно, — сказал Игорь. — А мы этого не знаем.
Курмаев кивнул:
— Мы скоро узнаем это. Даже в отсутствие лучших сотрудников профессор Галеев отлично справляется. Когда вы приедете в институт, вы будете поражены результатами. В частности, выяснено, что структура их нервной системы отлично приспособлена для приема и передачи информации. Они как живые антенны.
Курмаев сделал паузу.
— Но этих данных мало. Дендроиды отлично скоординированы, и я хочу знать, двигает ли ими кто‑нибудь, или они представляют собой некий коллективный разум?
Нефедов и Картавин покрутили головами. Задача не из простых. А главное, решить ее в стенах лабораторий практически нереально. Что же, создать целый парк для исследований? Это слишком опасно, и потребует уйму времени. Скептицизм на лицах ученых не укрылся от Курмаева.
— Задача сложная, не спорю. Но кто же, если не мы, а? Ведь потенциал возникшей угрозы нешуточный, я думаю, вы это давно поняли. И вот еще вопрос. Как вы сами думаете: дендроиды агрессивны, опасны для человека?
— Странный вопрос, — сказал Картавин, — мы видели столько разбитых машин, домов, погибли трое сопровождавших нас солдат… Конечно, они агрессивны.
— Подожди, — сказала Ольхина. — Может быть, у них есть какая‑то причина для агрессии? Может, если найти эту причину, агрессия исчезнет? Ведь животные…
— Они — не животные! — прервал ее Павел.
— Дело не в этом! — заявила Светлана. — Помните то дерево на берегу? Когда мы боялись, а Поборцев взял и подошел к нему? Оно тоже когда‑то ходило, но затем остановилось и вросло в землю, как самое обыкновенное дерево! Может, и остальные когда‑нибудь остановятся?
— То есть вы предлагаете их свободно пропустить? — спросил Курмаев. — А кто будет нести ответственность за возможные последствия? Вы?
Светлана замолкла, но, видя, как с насмешкой смотрит на нее Картавин, выпалила:
— Человек только потому и выжил, что у него хватило ума вовремя уйти с дороги более сильных животных, а не воевать с ними! Зачем вставать на пути стада мамонтов, если можно отойти в сторону?
— Интересный взгляд, — сказал Курмаев. — Но сейчас человечество в другой весовой категории. И где теперь те мамонты? Спасибо, ваши мысль мне понятна. Я тоже имею информацию о «застывших», если можно так сказать, дендроидах. В районе их достаточно много, но их число несопоставимо с живыми. Кстати, одно такое дерево мы отправили для исследований в Екатеринбург…
Курмаев что‑то говорил, спрашивал. Отвечал в основном Нефедов, изредка Павел. А Света задумалась о Петре. Его поймали, и что теперь с ним будет? И главное, зачем он это сделал? Неужели он действительно шпион, как говорил им Сергей. Не может этого быть! Но зачем?
— А–а… извините, — сказала она, от волнения забыв, как зовут представителя, — а что будет с лесником, то есть не лесником… Петром Поборцевым? Он, что, действительно шпион?
Курмаев удивленно посмотрел на нее.
— Почему это вас интересует? — спросил он.
— Я не понимаю, зачем он это сделал, мне кажется, он не способен…
— Светлана, если бы я мог знать, кто на что способен, — улыбнулся Курмаев. — Но вы угадали. Он действительно не шпион, просто журналист с большими амбициями, не понимающий, что существует закрытая информация. Вот вы все это понимаете, я понимаю, а он — нет. Кстати, это он снял первый репортаж о дендроидах. Его зовут Александр Поборцев. Фамилия, как видите, настоящая, его дяди–лесника, вместо которого он и попал в вашу экспедицию. Но хватит о нем. Мне пора. Спасибо за весьма содержательный разговор.
