и блестяще проваливаются уже на первой секунде осуществления. Признаться честно, у меня не вырабатывается ни одной подходящей версии, что именно там произошло. Поднял архивы, искал нечто подобное в разных уголках планеты за прошедшие столетия. И поверишь – ничего! Абсолютно никаких аналогов, чтобы сравнить и сопоставить. Иными словами, такого феномена на планете ещё не было. Этот впервые.
- Да уж… - ответил капитан, направляясь к лифту. Затем остановился и ещё раз бросил взгляд на мониторы. – А сами что думаете, Павел Андреевич?
Семашко озадаченно пожал плечами.
- А бес его знает. Как какое-то вторжение извне… что ли. Налёт этот бурый. Безмолвие. Ни души.
Потом тряхнул головой, словно отгоняя мистические видения.
- И учти, Сергей! Никто ещё ничего не знает.
- Даже генерал?
- Ни генерал, ни в столице, ни в радиусе трёхсот километров кто-либо из гражданских. Докладывать «наверх» буду только после твоего заключения на месте. Впрочем, - задумался он, - наверняка кого-нибудь уже ищут хотя бы по телефонам.
- А там есть покрытие интернета?
- Нет. Но смартфоны-то у многих были. На той же платформе или сейнере. Ещё сутки – двое, и такое начнётся! – он махнул обескуражено рукой. – Так что, вся надежда на тебя.
- Понял.
Дроздов решительно шагнул в лифт, двери закрылись, и кабина унеслась в верхние этажи.
Полковник Семашко даже не подозревал, насколько был близок своим высказыванием с шуткой Олега, когда тот подтрунил над Катей насчёт вторжения.
Разница заключалась лишь в малом.
Не из космоса.
… А из глубин Баренцева моря.
********
Мощный военный вертолёт Ми-6, оборудованный по последнему слову техники, принял команду Дроздова на рассвете и, преодолев громадное расстояние до Земли Франца-Иосифа за восемь часов, вышел в заданный квадрат как раз над тем островом, где располагался модуль научного бункера с расположенным рядом поселением рыбаков. Костюмы химзащиты были на каждом из четверых членов группы Дроздова, под которыми были надеты утеплённые комплекты противопожарной амуниции, на случай, если им предстоит столкнуться с очагом свирепствующего огня. Кроме этого они имели в арсенале портативные огнемёты, камеры, прикреплённые к комбинезонам, датчики Гейгера, пульсирующие винтовки, способные поразить любую цель не выстрелами, а пучком электромагнитного луча, бьющим на расстоянии в две сотни метров. Это была последняя разработка секретного военного отдела для таких необъяснимых ситуаций, когда предполагается не стрелять на поражение, а выводить из строя на продолжительное время. У каждого бойца в группе имелся так же пистолет, противогаз, приборы ночного и инфракрасного видения, геотермальные иглы с антидотом на случай заражения, и прочая амуниция, собранная в последние часы перед отлётом. Ни капитан, ни сам полковник абсолютно не имели понятия, с чем им придётся столкнуться, поэтому не представляли, что ещё добавить в свой арсенал, если они окажутся в каком-либо радиусе заражения. Термосы с кофе и пакеты дезинфекции воды дополняли их снаряжение. Плюс индивидуальные пайки на двое суток, на тот случай, если возникнет необходимость задержаться. В «летучей команде» Дроздова, кроме четверых спецназовцев была так же собака-овчарка, кобель, по кличке Фрам. Он считался таким же полноценным членом команды, как и все остальные. Фраму было не впервой спускаться на тросе с высоты, зависшей над землёй винтокрылой машины и, обвязывая его широкими шлейками, члены группы давно перестали поражаться его хладнокровию, когда он, преодолев высоту в два десятка метров, безмятежно становился на лапы, ожидая спуска остальных участников команды. Как и на четырёх спецназовцах, на нём был надет респиратор, специально разработанный под его вытянутую морду. В лабораториях МЧС не поскупились на новаторские идеи придать форме респиратора соответствующую конфигурацию, снабдив конструкцию специальными фильтрами, чтобы пёс не утрачивал нюх и мог безошибочно находить по тому или иному запаху различные следы. Иными словами, он продолжал так же чувствовать, осязать, и обоняние его ни в коей мере не было нарушено. Этот собачий респиратор представлял собой настоящее чудо инженерной мысли, предотвращая любое заражение, и, в то же время, не мешая собаке заниматься своей поисковой работой.
Пилоты высадили их на спускающихся тросах, и машина тотчас отвалила в сторону, создав бушующие вихри турбулентности. По предположениям полковника, вертолётчики ни в коей мере не должны были приземляться, чтобы не подхватить на шасси споры этого бурого налёта: территория была пока локализована, а распыление хлопьев непонятной субстанции по воздуху во время полёта исключалась изначально. Пробы возьмёт группа Дроздова, и уже позднее образцы будут обследованы в лабораториях отдела МЧС.
- Неизвестно, что это за гадость такая, - напутствовал их полковник перед отлётом, - и как она себя поведёт, достигнув континента. Пока она только на острове и в его прибрежных водах. Соберёте пробы, снимете всё на камеры, попробуете пробраться в научный модуль и посёлок. Будет возможность, свяжитесь оттуда со мной, если работают стационарные передатчики. Если нет – связь по трансиверам. Вертолёт, высадив вас, сделает облёт над «Белым парусом» и сразу вернётся на дозаправку. Без моего ведома ничего лишнего не предпринимать. Помните, вы только разведчики!
- Зачем тогда пульсаторы? – поинтересовался коренастый спецназовец под кодовой кличкой Сыч. Он действительно был похож на эту угрюмую птицу, охотящуюся только по ночам и только в одиночестве. В отличие от бесшабашного, всеми любимого в группе Кости-Ветерка, молодого парня двадцати пяти лет, но уже показавшего себя во многих операциях великолепным мастером своего дела, Сыч был всегда чем-то недоволен, скептически относился к любым проявлениям неопознанного, однако был надёжен и ответственен. Какую бы задачу не поставил перед ним капитан, он всегда безукоризненно выполнял, не забывая при этом подвергнуть её своей скрупулёзной критике. Не было такого случая, чтобы Сыч вначале не поворчал или с язвительной усмешкой не передразнил Ветерка, чтобы потом, по окончании блестяще выполненного задания присесть в сторонке, не переставая вздыхать и сожалеть, что они поступили так, а не иначе. По его разумениям всё должно было бы происходить совершенно по иному плану, который он предлагал изначально. Всё заканчивалось тем, что Ветерок подсаживался к нему, толкал в бок и с лукавством подтрунивал:
- Я же говорил тебе, что получится. А ты всё ныл, да ныл: «не так, давайте по-другому…». Заканчивалось обычно тем, что Сыч угрюмо посылал своего младшего коллегу куда подальше, и Ветерок, заливисто смеясь, ничуть не обижаясь, уходил докладывать командиру об очередном завершении задания. Капитан Дроздов не мешал их дружеским и безобидным стычкам, поскольку Сыч, в конце концов, позднее успокаивался, и уже к вечеру они с Ветерком были лучшими друзьями. Так было всегда, сколько
