Неожиданно дисплей выключенного им самим несколько минут назад компьютера замерцал, и через секунду на нем начала появляться строчка текста. Она появлялась постепенно, буква за буквой, словно кто-то невидимый, не торопясь, печатал на клавиатуре машины. Вот только клавиши оставались неподвижны, а буквы тем не менее постепенно слагались в слова:
«Он думает о тебе сейчас. Воспользуйся этим».
Дисплей погас, а ошарашенный Лосев долго еще не мог оторвать взгляда от его темной глубины.
– Вот видите… Я же вам говорила. Возможно, в системе есть какой-то вирус.
– Вирус не может подать питание на выключенный аппарат, и тем более он не в состоянии читать мыслей.
– Значит, вы в самом деле думали обо мне? Когда человек сталкивается с обстоятельствами, противоречащими всему его опыту и всем полученным знаниям, он на какое-то время становится беспомощным. Позже растерянность проходит, но в этот момент он нуждается в поддержке, и любой человек, случайно оказавшийся рядом, кажется ему другом, тем более если этот человек – красивая женщина.
– Вы ведь знаете, что любой мужчина в вашем обществе не может не заметить, как вы красивы.
– Может, и знаю, но это всегда приятно услышать.
– Скажите мне, пожалуйста, только правду. Откуда у вас этот аппарат? Из какой именно фирмы вы его получили?
В его тоне впервые появились просительные, почти умоляющие нотки. Казалось, он растерял весь свой инспекторский кураж.
– В этом нет никакого секрета. Такие сложные аппараты, как «макс», сегодня разрабатывают только в «Фениксе».
– Я никогда не слышал об этой корпорации.
– В этом нет ничего удивительного. На Земле у нее нет ни одного представительства. Когда-то были, но много лет назад их все закрыли. Причины я не знаю, говорят, это как-то связано с карантином, объявленным на Зидре, но это лишь слухи, думаю, в вашем управлении есть вся информация по «Фениксу».
– Да, конечно, вы правы… – Он вел себя как растерянный мальчишка, позволив ей напоминать ему об элементарных вещах. И наконец, взяв себя в руки, решительно поднялся.
– Вы не против, если мы уйдем из этой комнаты?
– Конечно. Я давно должна была вам предложить пройти в гостиную. Вы, наверно, голодны. Сейчас я исследую свой холодильник и что-нибудь соображу для вас.
– Я не голоден. Не беспокойтесь об этом.
– Ведите себя прилично. Вы мой гость. И поверьте, здесь у меня не часто бывали гости. Вообще-то вы первый за все лето, так что вам придется сыграть роль гостя по полной программе. Для начала снимите свой ужасный рюкзак и грязную обувь, вещи можете оставить в сенях. Их никто не украдет.
Так Лосев расстался с генератором защиты и неожиданно оказался за большим деревянным столом, уставленным глиняными мисками с деревенской едой. Глядя на все это богатство, он понял, что действительно голоден. Зверски голоден. И только когда на столе появилось большое блюдо с жаренными в сметане грибами, к нему вернулась прежняя настороженность.
– Откуда у вас свежие грибы? Вы ходите за ними в лес?
– Конечно, нет. У меня нет для этого времени. Андрей принес. – Заметив его вопросительный и явно недовольный взгляд, пояснила с улыбкой: – Это мальчишка. Местный грибник. Мы с ним немного дружим. Он все село грибами снабжает.
– Вы их уже пробовали?
– Почему вы спрашиваете? Андрей в грибах хорошо разбирается, он поганок не собирает. – Не возражая и никак не пояснив своих действий, он отстегнул с пояса портативный анализатор и погрузил датчик в свою тарелку, куда она только что положила первую порцию аппетитно пахнувших грибов.
– Ну и что вы там обнаружили своим прибором, шпионскую линию?
– Нет. Всего лишь диэтиламид.
– Что это, яд?
– Нет, наркотик. Что-то вроде ЛСД.
– Каким образом в грибах может оказаться наркотик? Вы уверены, что не ошиблись?
– Я не ошибся. Это сильный галлюциноген. И я обнаружил его в каждом доме. Везде, где были эти грибы. Так вы пробовали их или нет?
Впервые он увидел, что она испугалась. Даже побледнела.
– Я их приготовила утром и собиралась позавтракать, но потом решила еще немного поработать, и тут пришли вы…
– А что же «макс», он не предупредил вас о том, что эти грибы есть не стоит?
– Он далеко не всегда выдает постороннюю информацию. В конце концов, это только машина.
– Я в этом не уверен.
Нахмурившись, она окинула взглядом стол и задержала его на Лосеве, который вертел в руках свой анализатор, словно хотел и не решался проверить остальные блюда, не желая обижать хозяйку.
– Как я понимаю, аппетит у вас пропал?
– Дело не в аппетите. Есть определенные инструкции. Когда я нахожусь на задании в опасной зоне, я имею право употреблять в пищу только концентраты из специального пайка.
– Бедненький. Но что с вами поделаешь. Ладно уж, придется истопить для вас баньку, чтобы загладить свою вину за попытку отравления инспектора, находящегося на задании.
– Баньку? Это еще что такое?
– Никогда не мылись в деревенской бане? Это, конечно, не ионный душ – но впечатление незабываемое. К тому же это местная традиция – когда приходит гость, его сначала кормят, а потом предлагают помыться в бане.
Решив загладить возникшую за столом неловкость, Лосев поднялся.
– Баня, так баня. Можете ее включить.
– Ее не включают. Ее топят. Так что придется немного подождать.
Taken: , 1
Маленький деревянный домик находился во дворе – это и была баня, о которой Лосеву приходилось читать лишь в микрокнигах.
Предчувствие чего-то необычного охватило его, еще когда он шел вслед за Ксенией, как звали девушку, по заднему двору ее небольшой усадьбы.
И это предчувствие не обмануло его. Низкая дверь распахнулось, и он, вместе с Ксенией, очутился в предбаннике. Здесь пахло распаренными дубовыми досками, березовыми вениками и еще чем-то, неуловимо приятным, может быть, квасом. Сквозь крохотное занавешенное оконце свет едва пробивался, и в предбаннике стоял полумрак. Лосев присел на лавку, ожидая, пока Ксения закончит таинственные банные приготовления и выйдет. Но вместо этого она вдруг спросила:
– Вы долго собираетесь так сидеть? У меня каменка простынет.
– А что я должен делать?.. – растерянно спросил Лосев, все еще не понимая, чего от него ждут.
– Как, что? Раздевайтесь! Или вы собираетесь мыться в одежде?
Он сбросил куртку, стянул через голову рубаху и стесняясь Ксении, не слишком охотно расстался с брюками, оставшись теперь в одних трусах.
– Ну вот, я почти готов…
– Вижу. Снимайте трусы.
Секунду он колебался, но раз уж она так хотела… – он не желал выглядеть перед ней стеснительным городским кретином, и, наконец, расстался с последней деталью своей одежды.
