- Это невозможно... ну, не невозможно, но трудно. Как по вашему, я смогу объяснить на пальцах работу синхрофазотрона или принципы теории относительности и ее связь с геометрией Лобачевского?
- А вы попробуйте, - не смущаясь сердитой отповеди академика, попросил Фролов.- Нам ведь не надо знать все это так подробно. К тому же я не сомневаюсь, что человек вашего таланта сможет все объяснить нам без особого труда.
- Гм, ну, я постараюсь, хотя это очень трудно. - Беленов был явно польщен похвалой. - Рад, что хоть кто-то сумел оценить мои способности. Он воинственно оглядел своих коллег, которые безуспешно пытались скрыть усмешки.
Теперь мне стало ясно, почему комендант был так рад отделаться от общения с этим человеком.
- Дело обстоит так, - начал академик. - Этот объект доставили сюда на вертолете, и мы приступили к его изучению. Сразу у нас возник вопрос, который, если у вас все в порядке с головой, возник и у вас. - Беленов с сомнением посмотрел на нас, как бы сомневаясь в этом. По-моему, для него существовало только два типа людей: тех, кто думает и остальных, кто потребляет то, что другие придумывают. К первым он относил себя, а также своих коллег, которые, с его точки зрения, заслуживали уважения. Ко вторым он явно отнес нас. И эти вторые, по его мнению, не заслуживали никакого уважения. Совершенно невозможный человек, а ведь нам с ним предстояло работать. - Каким образом вертолет смог поднять этот объект? Он, конечно не так и велик, но на взгляд в нем не меньше тысячи тонн. Не надо говорить, что вертолет не способен поднять такой груз.
- Он весит меньше, чем кажется? - высказал я предположение.
- Молодой человек, - почему-то рассердился Беленов. - Может, вы выйдете и будете вместо меня рассказывать? Что это за манера, перебивать старших?
Я пристыжено замолк.
- Так вот, как это ни невероятно может показаться, но этот объект весит гораздо меньше чем кажется!
Разве я не сказал то же самое минуту назад?
- Мы провели замеры и теперь можем сказать вес точно - 421 килограмм.
Вот это да! Я думал, что меньше, чем кажется - это где-то в пределах ста тонн, но четыреста килограмм...
- Мы тоже сначала не поверили и провели ряд опытов. Опыты заключались вот в чем: мы брали несколько свинцовых болванок и клали внутрь корабля, а потом снова его взвесили. Общая масса свинцовых болванок достигала трехсот килограмм. Как вы думаете, сколько стал весить корабль? - Беленов торжествующе посмотрел на нас.
- Его вес не изменился и остался прежним - 421 килограмм? - опять высказал я свою догадку.
Беленов метнул в мою сторону злой взгляд, кажется, я опять сказал что-то не то. Но ведь на этот раз я не перебивал его. Он сам задал вопрос и ждал на него ответ. И если я был не прав, то зачем на меня сердиться? В конце концов, я же не ученый.
- Так, на чем я остановился? Ну вот, сбили меня. Когда же, наконец, люди научатся слушать?.. А, вот, вспомнил... Вы никогда не догадаетесь, но вес объекта не изменился и остался прежним.
Веселов, сидевший рядом со мной, не выдержал и фыркнул. Чтобы не расхохотаться, он зажал себе рот ладонью. Честно признаюсь, что в этот момент я возненавидел Беленова. В поисках поддержки я посмотрел на Фролова. Тот с улыбкой посмотрел на меня и подмигнул, а потом прижал палец к губам. Странно, но мне почему-то от этого стало легче. И, следуя совету Фролова, я воздержался от едкого высказывания, которое вертелось у меня на языке. Беленов, кажется, ничего не заметил, или, что, скорее всего, просто не обратил на нас внимания.
- Мы заинтересовались этим феноменом и провели еще несколько опытов. Не буду о них рассказывать, - Беленов покосился на Фролова, - скажу только результат: в любых обстоятельствах вес объекта оставался постоянным.
- И чем вы это объяснили? - спросил Фролов. Странно, но вопрос генерала, хотя он и перебил академика, не разозлил того, а обрадовал.
- Конечно же, антигравитацией. Мы уже разобрались, что двигатели корабля тоже используют принцип антигравитации, хотя еще не совсем понятно каким образом. Автоматика же корабля поддерживает постоянный вес в 421 килограмм. Этот показатель остается неизменным, даже если мы все заходим на корабль или покидаем его.
- И что это нам дает?
Беленов снисходительно посмотрел на Фролова.
- Это дает нам власть над гравитацией. Только представьте себе: космические корабли выводят на орбиту практически без затрат топлива любой груз, самолеты можно будет сразу отправить на свалку. Антигравитационные корабли будут намного надежней и эффективней. Более того, как я уже говорил, их двигатель работает на том же принципе, и если мы поймем принцип его работы, то перед нами откроется вся Вселенная. Сбудется вековая мечта человека, и он полетит к звездам. А новые источники питания? Вы знаете, что по нашим оценкам одного реактора с этого корабля достаточно, чтобы обеспечить энергией миллионный город. Не будет нужды строить огромные гидроэлектростанции, канут в прошлое станции работающие на природном топливе, исчезнут излишне опасные атомные станции.
- Вы считаете, что человечество к этому готово? - поинтересовался Фролов, глядя прямо в глаза академику.
- Не знаю, я не социолог. Мое дело исследовать космический корабль и извлечь из него максимум знаний.
- А вы не боитесь, что эти знания могут принести вред? Представьте: новые бомбардировщики и истребители на антигравитации вооруженные лазерным оружием с новым источником питания, неуязвимые танки, новые виды оружия массового поражения.
- А вот это уже ваше дело. Именно вы должны заниматься тем, чтобы эти знания не попали в руки маньяков. Зачем же вы еще здесь нужны? Я же говорю о реальной пользе.
- Все это хорошо, но у меня другой вопрос, - перебил Фролов. - Почему погиб экипаж? Не угрожает ли Земле тот фактор, который послужил причиной гибели?
- Если вы о вирусах или микробах, - встал с места один из ученых, - то ответственно заявляю: причиной смерти послужили не они. Экипаж умер очень быстро и все разом, ни вирус, ни болезни так не убивают. Инопланетные микроорганизмы нам тоже не грозят - корабль абсолютно стерилен. В нем нашли только тех микробов, которые попали в него уже здесь на Земле при аварии. Так что никаких неизвестных эпидемий не будет.
- Причина гибели чисто механическая. Авария в одном из отсеков. Мы еще не разобрались, что там у них было. Но причину мы выявим, когда разберемся в устройстве корабля,- добавил Беленов. - Но на всякий случай все работы ведутся в скафандрах. Это, конечно, неудобно, но исключает любой риск.
Теперь уже мы все стали задавать вопросы. Фролов же внимательно слушал, а потом что-то отмечал у себя в записной книжке. Как-то так получилось, что мы стали спрашивать по старшинству. Первый начал Фролов, потом Веселов, Велицкий и я. Вопросы касались различных областей науки и отвечали нам уже не только Беленов, но и остальные ученые. Постепенно пресс-конференция превратилась в обычную беседу. Кто-то даже принес самовар. Наконец, все вопросы оказались исчерпаны.
