Александр Бушков - Стоять в огне

Анна подняла голову. Поодаль замер зеленый «Москвич», Анна узнала водителя и подумала: цвет надежды — зеленый…

Так что же, решаться? Нет сомнения, что это и есть тот, решающий миг, когда нужно выбирать без каких-либо компромиссов. Решаться? Покидать уютное свое бытие, уютный свой век? Ради чего? Феерическая романтика, гордая раскованность, и не нужно подлаживаться к условностям, можно стать кем хотела, и никакого недовольства собой, никакого противоречия между внутренней сущностью и сутью внешней. Заманчиво. Но выгодно ли, не рискованно ли искать от добра нынешнего, проблематического, будущего добра? К чему метаться? Есть дом, и муж, и дочка — все как у людей, и будущее гарантировано благополучное, а что до Кошки, то всегда найдется поклонник, который поверит всему, что ты скажешь, и восхищенно назовет тебя так, как тебе будет угодно. Приятно чуточку осознавать себя роковой женщиной — Мария Стюарт, Христина Шведская… А мысли читать не научились еще, дай бог, не скоро научатся, может быть, никогда… Глупости. Волевое усилие — и все растает, будем благоразумны — и все перемелется, живут же другие — и ничего, что тебе, больше всех нужно? Все, сделан выбор. Только нужно как можно быстрее уйти, чтобы с глаз долой — зеленый «Москвич», чтобы поскорее забыть лицо человека, решившегося-таки на пятом десятке бросить отлаженное, как морской хронометр, благополучное бытие и прожить остаток дней, не такой уж короткий, в великолепной скачке, где ты выкладываешься до предела и каждый час — звездный…

Да все это ложь — насчет иных вариантов и тропинок в другую реальность. Астахов — всего лишь фантаст, замысливший ради профессионального удовольствия сложный эксперимент на человеческой психике. Гроховский ищет где-нибудь утешения… Вот так. И никак иначе. Ничего, все забудется — забудется, и точка…

Анна быстро шла к остановке, почти бежала по солнечной улице, сквозь прохладный сибирский сентябрь, по щекам ползли слезы. Анна не утирала их, и некоторые из встречных не успевали ничего заметить, так и проходили мимо, а другие недоумевающе смотрели вслед. «Нам не дано стоять в огне», — повторяла она про себя, и слезы не могли заглушить, унять боль, — «нам не дано стоять в огне»…

Возле нее притормозило было свободное такси, но Анна отвернулась — ведь его огонек был зеленым…

Д.Линдсей