— Бред какой! — возмутился я. — Нет там никакой иголки!
— Ты его разбирал что ли? — усмехнулась Фарха.
— Его запрещено разбирать. Его и с руки-то снять нельзя!
— Вот потому и запрещено.
Я фыркнул — говорить с ней было совершенно невозможно.
— Дурочка ты. Зачем там иголка?
— А затем, чтобы тебя со спутника убить, если нужно.
— Да кому нужно тебя убивать?
— Вот тебе, например…
Я обиделся и замолчал.
— Артур! — позвала она.
— Чего тебе?
— Твои тебя сильно накажут, если ты меня отпустишь?
— Да никто и не узнает…
— Ну а чего ты тогда?..
Я молча кусал губу.
— Я не убивала твою маму, — напомнила Фарха. — Честно-честно! И никто из моей семьи не убивал. Мы уехали сюда из Лондона, чтобы хранить веру и не носить ИД. Я не знаю, кто убил твою маму. Я не хочу никого убивать, правда.
— Врешь ты, — сказал я, шмыгнув носом. — Вы всех хотите убить, кто не верит в Аллаха, потому что мы для вас — неверные.
— Вы первые начали! — крикнула она. — Вам только нефть нужна и разврат!
— Разврат — это что такое? — удивился я.
— Ну… Это когда тетки в телевизоре пляшут голые.
— Фи! — Я рассмеялся. — Вам с Аллахом жалко что ли? Какое ваше дело? Переключи на футбол или мультики. Убивать-то зачем?
— Это же ты меня приехал убивать, — напомнила Фарха.
— Проклятье! — взорвался я. — Ну а что нам с вами еще делать-то? Сидеть и ждать, пока вы нас всех перебьете, как вам приказала ваша гнусная религия?
Фарха вскочила.
— Не смей так говорить! Ты ничего не знаешь про ислам!
— Что вижу, то и говорю! — заорал я. — А ты думала, очередную бомбу взорвала — и эта бомба нам что-то хорошее про ваш ислам расскажет?
— Я не взрывала ничего!
— Ты или не ты — какая разница? Ваши! Спасибо вам, рекламщики ислама! Гнусная у вас религия! Гнусная-гнусная-гнусная!
— А у вас не гнусная? — возмутилась Фарха.
— У нас не гнусная, — объяснил я. — Потому что Иисус не велел никого убивать. Он прощал своих врагов, и сам на крест пошел. А людей учил любить и прощать!
— Так что ж вы не прощаете? — прищурилась Фарха.
Я даже захлебнулся от такой наглости.
— Да ты совсем обалдела? Вы нас будете убивать, а мы вас прощать?!
— Но вам же ваш Иисус велел? — возразила Фарха с усмешкой. — Это ж не я придумала. Если вы в него так верите, почему не слушаетесь? Значит, не верите в своего бога. А мы в своего — верим. А кому вы такие нужны? Аллаху вы не нужны, раз вы даже своего бога не слушаетесь.
От возмущения я снова потерял дар речи.
— Да вы хорошо устроились, я гляжу! Ваш Аллах велит всех нас убить…
— Неправда, — строго перебила Фарха.
— Правда! Нам на обороне рассказывали! У вас в Коране написано: «убивайте всех неверных, где встретите!»
Фарха топнула ногой:
— Нет такого в Коране! Там не так написано! Там написано: «сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается с вами, если они будут сражаться с вами, то убивайте их: таково воздаяние неверным». Вот вы и перестаньте сражаться!
— А почему это мы первые?! Не мы начали!
— Потому что ваш Иисус так говорит!
— Да с вами нельзя перестать сражаться! — закричал я. — Вы только обрадуетесь и всех перебьете! Вы же террористы, убийцы! Знаешь, что нам сержант Антон все время говорит на истории обороны? Что за всю историю человечества были три секты террористов-убийц! Были ассасины, которые всех резали на Востоке, были туги в Индии, которые всех душили, и еще были боксеры в Китае, которые всех били до смерти! И всех их в итоге победили, но только потому, что просто взяли и поубивали! Они так всех достали, что их просто пошли и убили! Всех подряд, каждого! Всю секту! Поняла? А иначе они бы до сих пор били, душили, и резали! И гордились! Вот и с вами будет то же самое! Вы — четвертые! Понятно тебе?
Фарха с вызовом смотрела прямо на меня и молчала.
Я тоже молчал.
— Ну и стреляй тогда! — сказала она. — Чего не стреляешь?
— Иисус не велит, — буркнул я.
— Тогда отпусти.
— А я тебя и не держу, — возмутился я. — Иди себе, мне не жалко! Только если ты думаешь, что ваши после этого прекратят людей убивать, то они не прекратят! Я тебя сто раз могу отпустить, а они все равно не прекратят!
— Я не убиваю людей, — вздохнула Фарха, собирая свои тазики, — сколько раз тебе повторять… А ты мне в спину не выстрелишь?
— Не выстрелю…
— Ну… тогда я пошла?
Она надела сандалии, закрыла один тазик другим, взяла под мышку, развернулась и медленно поплыла над каменной пустошью.
— Фарха! — окликнул я.
Она замерла и обернулась.
— Фарха, ты обиделась?
— Немножко, — ответила она, подумав. Подняла свободную руку и показала пальцами: — Вот столечко.
— А ты совсем уходишь или когда-нибудь придешь?
Фарха долго молчала.
— Когда-нибудь приду, — сказала она, наконец.
— Приходи завтра? — предложил я.
* * *
На уроке обороны сержант Антон читал нам тактику, но я не слушал его, а думал о своем. Сначала я думал о маме — до сих пор не получалось поверить, что ее больше нет. А наверно уже надо поверить. Мне казалось, что это какая-то шутка, или кино, или она просто уехала отдыхать, и скоро вернется, мы переедем опять в наш дом, и все снова станет, как прежде. Но в нашем доме уже давно жили чужие люди. Потом я немножко думал про Алису, и про Иисуса. А потом про Фарху.
— Артур! — послышался раздраженный голос сержанта Антона. — Встань и повтори, что я сейчас сказал?
Я встал и молча уставился в пол.
— Почему ты смотришь в окно, а не на доску? — допытывался сержант.
Он вроде с виду совсем не военный мужик, наш сержант Антон, говорят, был учителем истории раньше. Но иногда гораздо строже, чем Александр. А иногда, наоборот, мягче. Не поймешь его.
— Простите, товарищ сержант, я задумался, — буркнул я.
— Он задумался! — фыркнул сержант Антон. — Расскажи всему классу, о чем ты задумался! Подумаем вместе!
Я вспомнил, как дерзко Фарха вскидывала голову, и тоже поднял на него взгляд.
— Сержант Антон, а правду говорят, что у каждого ИД внутри иголка, чтобы убить человека со спутника?
Я, конечно, ожидал, что он растеряется, но чтобы настолько… Сержант Антон дернулся и отшатнулся, словно его ударили током. «Сейчас выгонит из класса» — мелькнуло у меня в голове.
— Бред какой! — возмутился он. — Кто это говорит?
Я опустил взгляд.
— Кто тебе это сказал? — допытывался сержант Антон.
— В интернете прочел, — буркнул я.
— Принесешь мне ссылку, где ты это прочел.
