— Они придут под утро, — сказал Питер. — Это просто, как манная каша, которую Тоби приготовит на завтрак. Не так ли, Тоби?
— Нет, — возразил Тоби. — Сегодня дежурит Джо.
— Это не меняет дела, — сказал Питер и отвернулся.
Мы сидели у костра, пока не забрезжил рассвет. Влажный ветер угнал облака. Солнце выкатилось над фиолетовой гладью океана и засияло с туманного безоблачного неба. Воздух был так насыщен влагой, что Джо не удалось высушить своего носового платка. Теперь Джо разложил его на ящике и придавил осколком большой раковины, чтобы не улетел. Покончив с этим, Джо огляделся.
— Кажется, все на местах, — объявил он и облегчённо вздохнул.
— Все, — подтвердил Питер, который тоже внимательно оглядывал склад оборудования. — Все на местах, парни, за исключением твоего ящика с шестерёнками, Джо, десятка штанг и ещё койкакой мелочи весом килограмм триста…
И Питер закончил свою тираду замысловатым немецким ругательством, которое, немного подумав, сам же перевёл на английский и потом на испанский. Мы слушали молча. Ящика с шестерёнками, который вечером стоял возле самой палатки Джо, действительно не было, и штабель штанг заметно уменьшился.
— Что же это? — сказал наконец Джо. Мне показалось, он готов расплакаться.
— Принимайся за свои обязанности, Джо, — посоветовал Питер. — Приготовь хороший омлет и не забудь положить побольше перца. После завтрака предлагаю окружить деревню и поджечь с четырех сторон…
После завтрака мы вчетвером отправились в деревню. Стражи у коттеджа вождя торчали на своих местах.
Снова, уже в который раз, я попытался начать переговоры с расстояния в двадцать шагов. Ответом было молчание… Потом выступил вперёд Питер. С той же самой дистанции он прокричал все известные ему ругательства, вошедшие в словарь “пиджин инглиш”. В замысловатой вязи непереводимых эпитетов выражение “полосатые канальи, нафаршированные дохлыми кальмарами” звучало почти комплиментом.
Стражи равнодушно поглядывали в нашу сторону. Словоизвержение Питера явно не произвело на них впечатления.
— Довольно, Питер, — попросил я. — Вы же видите, это бесполезно…
Питер послушно умолк. Его словарный запас был исчерпан. Мы молча переглядывались.
Внезапно Джо осенила блестящая идея.
— Послушайте, шеф, — выпалил он, широко раскрыв глаза, — а не сыграть ли нам в телефон?
— Что такое?
— У парня горячка, — хрипло пробормотал Питер.
— Нетнет, — запротестовал Джо. — Это такая игра. Знаете? Хотя это будет не телефон, а скорее… громкоговоритель.
— Какой ещё громкоговоритель?
— Послушайте. Мы стоим вот тут, где стоим, и по команде хором крикнем, что нам надо. Понимаете, все вместе. Может, он там услышит.
— Мысль, достойная головы Джо, — заметил Питер. — Но мы ничего не теряем. В нашем положении можно попробовать даже это.
Мы посовещались, и я составил краткий текст устного обращения к “власти Муаи”. Питер перевёл “обращение” на “пиджин инглиш” и записал латинскими буквами. Каждый из нас потренировался шёпотом в произношении каскада непонятных звуков.
— А теперь повторяйте хором за мной, — сказал Питер. — Хором и возможно громче…
Зычный вопль четырех здоровых глоток разорвал знойное штилевое безмолвие. Серые попугайчики, гнездившиеся в кронах пальм, всполошились не на шутку. Стремительными стайками они заметались над посёлком, оглашая окрестности пронзительными криками. Залаяли собаки, заблеяли козы и овцы.
В ближайших хижинах зашевелились яркие циновки, изза них появились удивлённые и встревоженные физиономии обитателей Муаи. Даже надменные стражи в медных касках растерялись. Они завертели головами, неуверенно поглядывая друг на друга, на нас, на двери, которые охраняли.
А мы продолжали хоровую мелодекламацию. Гудел бас Тоби, высоким дискантом надрывался Джо, мы с Питером вторили им по мере сил. Мы отчётливо отчеканили слова, которые потихоньку подсказывал Питер, и после каждого слова оглушительно орали:
— Вваа!..
Это “Вваа!..” звучало особенно мощно. Питер уверял, что оно не переводилось, но подчёркивало многозначительность и важность всего остального. Не сомневаюсь, что, окажись мы на эстраде в Чикаго, наш ансамбль имел бы ошеломляющий успех. Но мы были на Муаи…
Проревев в последний раз “Вваа”, мы замолчали и поглядели друг на друга. Стало тихо. Покачивая головами, обитатели Муаи исчезали в своих хижинах. Стражи, присев на корточки, выжидательно поглядывали в нашу сторону. Лишь серые попугайчики не могли успокоиться. Они кружились над деревьями и оживлённо обсуждали удивительное происшествие.
Из коттеджа так никто и не появился. И тогда впервые мне пришла в голову странная мысль, что, может быть, он пуст. И вождя там нет. И эти экзотические стражи никого не охраняют. И загадка Муаи совсем в другом…
Ктото осторожно потянул меня за рубаху. Я оглянулся. Сзади стоял Ку Мар.
Он одобрительно кивал курчавой головой.
— Что скажешь? — поинтересовался я.
— Хорошо орал! — со знанием дела похвалил Ку Мар. — Оо… Очень хорошо. Да!
— Нам необходимо видеть вождя, — сказал я. Это прозвучало, как попытка оправдаться.
— Айяяй, — сочувственно закивал Ку Мар, — айяяй! Нельзя… Плохо будет. Совсем плохо будет… Слушай, — Ку Мар вдруг перешёл на шёпот. — Положи подарка вот тут. Вот тут на земля. И записка положи. Такой большой записка. Напиши там, чего надо. Хорошо напиши… Как орал! И подпись сделай. Пусть лежит вот тут… А завтра утром приходи… Может, хорошо будет.
— Придётся так и поступить, — сказал я, и поиспански Питеру: — Может, парнишка специально подослан… Может быть, завтра нам удастся добиться аудиенции.
— Попробуем, — не очень уверенно согласился Питер. — Во всяком случае, это ничуть не хуже, чем “громкоговоритель”, придуманный Джо.
— Или твоё сольное выступление, — отпарировал Джо, густо покраснев.
— Ладно уж, — примирительно махнул рукой Питер. — Все мы тут не выглядим мудрецами. Пишите, шеф. Я попробую перевести ваш меморандум на “пиджин инглиш”…
Я быстро написал записку. Наши пожелания и требования выразил предельно лаконично в трех пунктах: встреча с вождём, помощь при строительстве буровой вышки, в остальном — невмешательство и взаимное уважение суверенитета… Помощь обещал оплатить натурой или долларами. Предупреждал, что с этой ночи лагерь охраняется. В незваных гостей будем стрелять без предупреждения.
Питер с тяжёлым вздохом взял у меня записку и принялся переводить на “пиджин инглиш”. Написав несколько слов, он закусил губы и стал сосредоточенно скрести голову. Ку Мар с интересом следил за ним. Питер написал ещё слово, перечеркнул и вполголоса выругался. Крупные капли пота скатывались по его сосредоточенному лицу и падали на бумагу.
