— Ты привёз нам самоцветы? — В два голоса воскликнули царь и его главный визирь, после чего простодушный правитель растерянно пояснил — Но ведь ценность нарбукаров зависит только от самоцветов, Валера. Если их не добавлять в нарбук, то из него получится одна только грязь, а самоцветов нам как раз всегда не хватает.
Ещё раз поклонившись, я сказал:
— Не волнуйтесь, я привёз их очень много и поверьте, вот им-то как раз красная цена не самая большая вирайя за пригоршню. Так я не понял, Арзагард, ты согласен сотрудничать со мной?
За царя мне ответил его главный визирь:
— Сидеть в тени вирайи и лепить из нарбука посуду и красивые безделушки, это не работа, Валера. Это удовольствие — самое приятное занятие после ночи любви. В такие минуты стихи сами слетают у меня с языка, а Зэира их записывает. Работа это собирать травы, ухаживать за садом и охотиться на антилоп, а потом ещё разделывать их туши и раскладывать по холодным горшкам. Если эту работу будут делать за нас железные помощники, то наша жизнь превратится в сплошное удовольствие. Конечно мы согласны. Ещё как согласны. Только конченый дурак откажется от твоего предложения.
Да, именно так всё и вышло. Почти все дарийцы великие художники, такими уж они уродились, а те, которые не умеют создавать из нарбука или других материалов настоящих шедевров — самые лучшие воины, причём тоже поэты, а также ораторы. Они в состоянии развести самых злейших врагов и заставить их найти пути к примирению, а потому редко сидят дома, а возвратившись из очередной миротворческой экспедиции, нахально заявляют, что это благодаря им Дария стала одним из самых главных миров в пяти галактиках. Что же, в этом есть своя правда. Есть ведь и такие типы, которые не способны оценить красоту дарийского нарбукара, зато получить по башке от разозлённых из-за чего-то соседей никто не хочет.
В общем с какой стороны не посмотри, а Дария, не смотря на свою молодость, действительно оказывает огромное влияние на многие миры в нашей и соседних галактиках, хотя там я не Приносящий Дары, а всего лишь гость. В этих галактиках есть свои собственные Приносящие Дары, мои друзья и партнёры, с которыми я всегда нахожу общий язык в том числе и потому, что пусть они только попробуют отказать мне хоть в чём-то, я мигом перекрою кислород и фиг они получат хоть один единственный дарийский кувшин. Тогда у них у самих колом встанет добрая половина, если не больше, торгового обмена. А в нашем деле если что-то поломаешь, исправлять очень трудно, ведь Приносящий Дары один, а желающих посадить его на цепь огромное множество и с этим приходится считаться.
Глава 2
Сложности в родном мире
— Вот и прекрасно, Арзаг, что ты перестал кочевряжиться и стал, наконец, ещё и верховным царём Дарии. — Сказал я и поднялся из кресла — Знаю, что ты от этого не в восторге и боишься, что тебе будет теперь некогда лепить кувшины, но лично я на твоём месте делал бы это прямо сидя на троне, если так уж неймётся.
— Наверное действительно придётся приказать роботам, чтобы они построили этот чёртов тронный зал прямо в саду, — согласился царь и тоже поднялся из кресла, — а под моим любимым вкусным деревом, которое ты сам посадил, установили трон. Тогда я действительно смогу принимать посланцев, не отрываясь от работы. Всё равно это будут одни только роботы, а они лишнего не потребуют.
Наши переговоры проходили в царской библиотеке и я специально прибыл на Дарию под вечер, когда Арзагартар-вен-Дор, покончив со своим любимым делом, перебирался туда, чтобы провести в ней пару часов, прежде чем отправиться вместе с царицей Лаэрной в свои покои. Впрочем, весь день они тоже были вместе и частенько царь откладывал незавершенную работу, чтобы заняться куда более приятным делом и набраться новых впечатлений. Поэтому в царский сад могли входить только роботы, Шелар и ещё я, но мы всегда сначала звонили в серебряный колокольчик и давали им время привести себя в порядок. Сегодня царь со своей царицей, визирем и прекрасной Зэирой пришли в библиотеку загодя и ждали меня в ней.
Скромность дарийцев всегда меня поражала и даже сегодня, зная о том, что я приду в том числе и для того, чтобы вспомнить о том, как начиналась наша дружба, они не стали надевать на себя ни один из тех роскошных нарядов, которые пошили для них лучшие модельеры пяти галактик. В них они представали перед своими подданными в дни праздников, но большую часть просто раздарили. Зная, что я приду в своей рабочей одежде — защитном костюме перемещения, они тоже оделись скромно и обыденно, мужчины в туники, джинсы и кроссовки, а две очаровательные красотки в туники и сандалии. Просто смотреть на них уже было очень приятно.
Хотя мы отчасти отпраздновали пятнадцатую годовщину со дня вхождения Дарии в галактическую торговую систему, большую часть времени, отведённую на этот визит, всё же говорили о делах и поэтому оба робота-секретаря ловили каждое наше слово, как и мой собственный. Три часа пролетели быстро и как бы мне не хотелось задержаться во дворце, я был вынужден встать. Первой ко мне подошла и обняла меня царица, потом обняла и крепко поцеловала её лучшая подруга, я пожал руки царю и его мудрому визирю, оба помогли мне надеть транспортные контейнеры и мой визит на Дарию завершился. Улыбнувшись друзьям, я мысленно отдал команду компьютеру системы пространственного перемещения и тут же сделал шаг вперёд.
Интерьер царской библиотеки, на полках которой стояли тысячи книг, лежало множество свитков и других носителей информации, с её более, чем дюжиной компьютеров самых различных моделей, благодаря которым царь Арзагартар-вен-Дор прослыл едва ли не самым осведомлённым правителем в нашей галактике, сменился интерьером огромного склада. С Дарии я перенёсся на Сантию, свою главную базу с её огромными складами и несколькими автоматическими заводскими комплексами, на которых изготавливались морские контейнеры на антигравитационной подвеске. Сантия очень красивая планета, весьма похожая на Землю и от всех других отличается тем, что, во-первых, на ней не живут разумные существа, а, во-вторых, эта планета принадлежит мне, моей жене, всему моему семейству и моим друзьям, а их у меня очень много и из каких только миров я их не привёз сюда. Жили на Сантии и дарийцы, чуть более тридцати тысяч душ, которые считали себя моей личной гвардией, хотя зарплату получали не за это.
В помещении первого склада имелась неподалёку от главного входа особая зона, накрытая силовым куполом, в которую никто не входил — площадка прибытия и отбытия. Когда я вышел буквально из ниоткуда, никто не бросился ко мне, хотя неподалёку и находилось десятка два людей и роботов-андроидов. Они были заняты своей работой, а я своей и у каждого из нас напряженный график, который если чем и отличается, то только тем, что у них восьмичасовой рабочий день, а у меня ненормированный. Зато у меня два выходных дня в неделю. С площадки прибытия я чуть ли не бегом бросился к выходу. Там меня уже ждал открытый флайер, за штурвалом которого сидел мой старый друг ещё с армейских времён. Едва я запрыгнул в салон машины, как Васёк тут же помчался к городу чуть ли не на максимальной скорости. Тем самым он давал мне дополнительные пять, семь минут, чтобы я поговорил с детьми и женой. Ему самому пришлось молчать, очень уж быстро летел этот чертяка, когда-то потерявший по пьяне ноги.
