На ночевку старатели остановились у большой бетонной коробки с глухими стенами. Вместо окон под крышей темнели узкие бойницы, окаймленные металлическими крюками. На ржавые изогнутые железяки были насажены какие-то белые и коричневые куски. Такие же обломки усеивали незаросшую площадку перед дверью, словно сердитая хозяйка устроила у себя на кухне дебош и перебила всю фаянсовую посуду. Правда, тарелки, наверно, могли вместить цельного порося. Ржавый навесной замок прикипел к железной двери. Место было вроде нетронутое, но внутрь заходить не стали. До утра подождет.
Далеко на берегу мерцали огоньки, теплый ветер доносил запахи жилья пахло дымом и печеным хлебом, но уже быстро темнело, а в ночь мало кто пустит незнакомых людей на постой.
Сергей прислонился к шершавой стене. Спать хотелось - мочи нет, да плеск воды усыплял. Но бурчание в животе от голодухи не давало заснуть. С утра всего краюху хлеба перехватил, а потом уже и не до еды было.
Третий месяц, как он у старателей. Обнаружили его в телеге аж под Серпуховом! Хотели домой погнать, да уж больно далеко ушли. Одного отпускать - не дойдет, сгинет. Потаскал его Никита, вожак, за ухо, наградил парой крепких подзатыльников да смирился с нежданным пополнением артели. К тому же худому пацану сподручней в узкие щели пролезать. С первым же патрулем послали весть Харитону, чтобы домашние не искали, не тужили.
Вскоре Сергей понял, что маху дал - ни дворцов подземных, ни сокровищ несметных не было и не предвиделось. Работа у старателей скучная, пыльная и кропотливая. Ходи по старым домам в трухе по колено, палочкой ковыряйся, может, наткнешься на что-нибудь ценнее пустых бутылок или склизкого тряпья. А то еще приходилось прыгать с пробитого лаза в темную дыру, и еще неизвестно, хватит ли веревки до пола. Однажды не хватило, перекрытия этажей давно обвалились, и Сергей повис на конце веревки. Хорошо, что Никита держал крепко и успел вытащить, прежде чем остатки крыши начали разваливаться под ногами вожака. Впрочем, тогда они все же пробрались внутрь через боковой лаз. Интуиция не подвела Никиту, в уцелевшем подвале нашли гору битой техники. По этой части докой был Антон, невысокий коренастый старатель. Он и показал, какие части выламывать.
Набрали с полмешка маленьких смешных пластинок, во все стороны ощетинившихся тонюсенькими короткими проводочками.
Потом Антон объяснил, что в каждой детальке есть малая толика золота. Умельцы в Хоромах знают, как его выплавить.
В глухих подземельях, по рассказам старателей, добра всякого уцелело больше, но там и утонуть можно запросто, а то и заснуть навсегда, поддавшись не то сонным чарам, не то дурному воздуху.
Попадалась им всякая утварь, редко целая, пару раз находили забавных зверушек из камня и кости. Безделушками обычно задаривали на постое нестрогих вдовушек или вольных женок. А когда Сергей впервые наткнулся на покойника, то с перепугу чуть в оконный проем не выскочил с пятого этажа.
От мертвого человека почти ничего и не осталось, только кости его выпирали под истлевшей до дыр простыней, а череп покоился на свернутом в валик тряпье. Сергей и не помнил, как ссыпался с лестницы и оказался снаружи. Никита отругал его за пустой страх и велел топать обратно, поискать на костяшках пальцев кольцо или перстень. Сам же Никита в это время вместе с Антоном расковыривали заколоченное окно в доме напротив. Пришлось вернуться...
Потом привык помаленьку, но однажды, когда они влезли в длинный полуосыпавшийся дом у Тульской караулки, чуть было враз не отвык, приняв обыкновенного мертвяка за хрипуна. В этот дом, как оказалось, в прошлом году старатели пару раз заходили, но выше второго этажа не поднимались. Антон проворчал, что все эти кишки бетонные ему не нравятся, нечисть всегда ходит прямыми путями, здесь ей вольготно. Но когда Сергей полез на третий этаж, возражать не стал, только хмыкнул и перекрестил в спину. На этаже кисло воняло старой трухой, плесенью и гнилью. Дверные проемы по краям обросли мхом. В первой же квартире он и наткнулся на труп. Покойник сидел в кресле из выцветшего пластика, спиной к двери, а потому его и не было видно от входа. Сергей только дотронулся до спинки с высокими подлокотниками, как кресло со скрипом развернулось к нему и мертвец уставился веселыми глазницами прямо ему в лицо. От скрипа этого бешено заколотилось сердце, парню показалось на миг, что покойник с ним заговорил на языке мертвых, а на нем, как известно, только хрипуны и говорят!
Сергей перевел дыхание, успокоился и заметил, что с фаланги мертвеца свисает какая-то цацка вроде медальона, а в другой руке белые кости удерживают сложенный вдвое лист. Медальон оказался круглым диском из зеленого стекла на тонкой цепке.
Сергей сунул его в карман и потянул к себе второй предмет. Сдул с него пыль. Цветная картинка хорошо сохранилась - елка, украшенная яркими шарами, сани, запряженные оленями, бородатый старик в санях... Сергей раскрыл открытку, и тут вдруг слабо затренькала еле слышная музыка, почти неслышный голосок запел нежно и мелодично о чем-то. Вот тут самый ужас и навалился: даже если бы мертвец обернулся хрипуном, вздрогнул и встал да грохнул бы нечеловеческим хохотом - страху и то было бы меньше. Неожиданное мягкое треньканье музыкальной картинки возвещало присутствие неуместных повелителей этих звуков, незнакомых, а потому страшных вдвойне. Сергей уронил открытку и, прижимаясь спиной к стене, попятился к выходу.
Про медальон он начисто забыл, только на следующий день на привале сунул руку в карман и нащупал прохладный кругляш.
Виновато протянул его Никите. Тот повертел его, сказал, что это безделица из нефрита, жаль, только цепочка не золотая или серебряная, и небрежно кинул ее Сергею. Не долго думая, он повесил медальон себе на шею.
А еще им приходилось отбиваться от людишек, жадных до легкой добычи. Недалеко от Твери старатели переправились через заводи и вышли к забытой промышленной зоне. Карта этих мест с тайными пометками Никите обошлась в золотое колечко с красным камешком. Карту он выменял, по его словам, в Москве у одного надежного старичка. Однако когда они пробрались через густой ольховник к проломам в бетонной ограде, то обнаружили, что на территории завода орудуют три, а то и четыре старательские артели. То ли старичок оказался ненадежным, то ли они про нетронутое место разнюхали или выследили друг друга. Толку от этого, правда, как выяснилось, было ровным счетом никакого - все мало-мальски ценное разобрали и унесли давно, еще до прихода большой воды. Меди тоже почти не осталось, еле заметные длинные канавки указывали места, откуда вытягивали кабель. Правда, Сергею повезло, и он раскопал в мусорной куче тяжеленную штуковину с ведро величиной. Антон сказал, что это электромотор, в нем медного проводу должно быть немало.
