Джек встал на ноги и сжал кулаки… Кулаки из девяти пальцев… А в детских воспоминаниях их было десять. Это всеми десятью пальцами он выхватил гнездо из-под ножа. Как близко от него было это смертоносное лезвие! Вероятно, это был только вопрос времени: раньше или позже он лишится своего пальца. В тот день ему удалось перехитрить нож. Шрам, как бы в унисон его мыслям, заныл.
“Сейчас ты опять вспомнишь”, — сказал Боуги.
И Джек стал вспоминать:
…Он хотел ей сказать: все в порядке. Но он побоялся, что она поймет — сегодня ему пришлось убить двух человек.
Он решил, что подождет до утра.
— Элибер, — сказал он, стараясь как-то привлечь ее внимание, — посмотри-ка на меня.
Она повернула к нему лицо. На лицо падали волосы. Кажется, она не хотела, чтобы он ее видел… Половина лица занавешена длинными золотистыми волосами… Карий глаз осторожно наблюдал за ним.
Сейчас он думал только об одном. Джек пересек комнату и опустился на колени. Он обнял Элибер и откинул ее волосы назад.
— Ты любишь меня, — сказал он тихим дрожащим голосом.
Элибер кивнула в ответ:
— Ах, Джек, ты только сейчас это понял…
— Я не думал об этом…
— Нет? — она осторожно прикоснулась к едва заметному шраму на его лице. — А о чем же ты думал тогда?
Джеку стало жарко. Он едва сообразил, что ей ответить.
— Все о том же, я надеюсь.
Элибер крепко обняла его и уткнулась лицом в его шею.
Этого ответа он ждал долго.
Устраиваясь поудобнее, они свалили подушки на пол рядом с огромным битийским окном. Джек пытался совладать с собой. Он старался двигаться как можно медленней. Его руки жадно гладили ее тело. Она ответила на его ласку поцелуем. Потом чуть отодвинулась и расстегнула его рубашку.
А потом… потом Элибер скинула свою ночную сорочку. Обнаженные тела сомкнулись. Темное небо укрыло их уединенность. Домашняя ящерица быстро пробежала вдоль штор. Элибер запустила свои пальцы в его волосы и притянула к себе его голову. В ее широко раскрытых глазах светилась тайна. Джек уже готов был обладать ею, но какая-то молния пронзила его сознание. Он замер. Желание моментально улетучилось из его плоти. Элибер придвинулась ближе. Он не мог ничего сказать. Он терял сознание. Он знал, что это был гипнотический удар Элибер, нанесенный для того, чтобы убить его.
Воспоминания кончились. Джек очнулся. Пот струился по его лицу.
Боуги тихо сказал:
“Извини, Босс”.
Какой-то спазм свел горло. Джек не мог ответить.
“Я не понял этих воспоминаний, — прошептал Боуги и добавил: — Повторить?”
— Нет! — закричал Джек. Красная пелена ослепила его. Тело заныло. Боуги передавал новое воспоминание. Перед ним стояли траки…
* * *
Харкинс склонился над плечом Алада, потом выпрямился и осмотрел центр управления.
— Куда, черт побери, он подавался? Он думает что-нибудь предпринимать или. нет? У нас очень мало времени.
Леон раздраженно ответил:
— Он все еще в гимнастическом зале. Сидит там неподвижно вот уже несколько часов.
— Может быть, он медитирует перед боем? Я слыхал что-то такое об этих рыцарях, — предположил Алад.
— Медитация! — презрительно произнес Харкинс своим низким голосом. Вдруг распахнулись двери. Переливчатое сияние белого бронекостюма заполнило кабину. Рыцарь был слишком велик для того, чтобы пройти до конца помещения.
Джек снял шлем. Перчаткой осторожно поправил свои потные волосы. Он улыбнулся, вспомнив лысого сержанта, который утверждал, что потерял свои волосы из-за того, что расчесывал их лазерной перчаткой.
Трое офицеров уставились на него.
— Отлично, — прогремел Харкинс. — Все в сборе. Итак, что мы будем делать? — Он ткнул пальцем в экран, на котором был четко виден тракианский боевой корабль.
Джек коротко сказал:
— Я предлагаю сдаться.
— Сдаться? — зарычал Харкинс. — Ах, вот в чем дело! Я это сразу понял, когда ты отказался от холодного сна. Да ты просто трус!
Алад вскочил на ноги, держа свою дрожащую руку на спинке кресла.
— Командир! — попытался он остановить Харкинса, но тот наступал на Джека.
— Ты боишься холодного сна и боишься траков, — слюна выступила у него на губах.
— А ты дурак, если ты не боишься траков, — спокойно ответил Джек.
— Но я не хочу отдавать мой корабль в руки этих жуков!
Джек от изумления вскинул брови:
— Командир, я не думаю, что у тебя есть какой-то выбор. Этот… корабль… не годится для схватки. Леон, может ли криогенный модуль служить в качестве спасательного устройства?
— Да, сэр.
— Каков его ресурс жизнеобеспечения?
— Четыре недели.
— С разбуженными пассажирами?
— Нет, сэр. — Леон не обращал внимания на гневные взгляды Харкинса. — С разбуженными пассажирами его едва хватит на десять дней.
Джек обратился к Харкинсу. Тот все еще трясся от ярости.
— Вам когда-нибудь приходилось делать посадку на спасательном модуле?
— А какой от этого толк, ты, безмозглое чудо?
— Большой. — Джек подвинулся еще немного вперед. — У вас есть удостоверение пилота?
— Да, да, черт бы тебя побрал! У меня есть удостоверение!
— В таком случае, вам приходилось сдавать экзамены. Вы сможете повторить то, что делали тогда? Лицо Харкинса из красного стало лиловым.
— Я смогу, — наконец сказал он, чувствуя, что задыхается от гнева. — Я смогу, ты, сукин сын! Джек не обратил на. него никакого внимания.
— Алад, я попрошу тебя рассчитать координаты для вспомогательных зон выхода.
Штурман быстро занял свое место у компьютера. Харкинс плюнул, а потом резко скомандовал:
— Отставить!
— Выполняй, Алад!
Штурман остановился в нерешительности. Он не знал, что ему делать дальше.
— Мне нужны эти координаты, — настойчиво повторил Джек.
— Нет же, черт тебя побери! Это пока еще мой корабль! — прохрипел Харкинс.
— Нет, — спокойно ответил Джек. — Сейчас — нет. Чем дольше мы будем спорить, тем ближе мы окажемся к тракианскому кораблю.
Командир сжал кулаки:
— Я тебе не позволю делать этого!
— Сэр? — взгляд Алада метался от одного, к другому.
— Ты тупой сукин сын! — орал Харкинс. — Он собирается скинуть криогенный модуль с пассажирами, чтобы траки потом подобрали его!
Двое подчиненных испуганно посмотрели на Джека.
