— Кто?
— Любой мой ответ был бы на данном этапе достаточно беспочвенным предположением.
— Так предполагайте! Даггетт слегка пожал плечами.
— Известно, что так относятся к людям некоторые правительства. Но потом эти люди, как правило, не ведут беззаботную и обеспеченную жизнь. — Он сделал паузу. — Судя по вашему говору, вы коренной уроженец Америки.
— Я тоже так думаю. Однако не из Верхнего Мичигана.
— Истинные воспоминания о том периоде пока не появились?
На миг, лишь на какой-то краткий миг, пока он говорил, мне почудилось, что я сумел что-то ухватить, почти уже держал в руках — и вдруг все. Исчезло. Капут. Истина издевательски скалилась мне из-за угла.
Я состроил зверскую гримасу — плотно сжал веки, свел брови, стиснул зубы.
— Черт побери!
На мое плечо легла рука Даггетта.
— Придет, придет в свое время. Не мучайтесь так. Доктор отвернулся и стал чистить трубку над большой пепельницей.
— Я мог бы загипнотизировать вас глубже, — сообщил он. — Но существует опасность создания новой конструкции. Если отчаянно пытаться что-то найти, можно вызвать к жизни иную фальшивую память — для восполнения нужды. Так что на сегодня все. Приходите через три дня.
— Я не в силах ждать три дня. Завтра. Даггетт отложил трубку и скребок.
— Лед тронулся, — сказал он. — Лучше бы некоторое время не торопиться. Дать настоящим воспоминаниям, если можно так выразиться, шанс, возможность проявить себя.
— Завтра, — повторил я.
— Я не хочу вмешиваться так скоро.
— Доктор, мне необходимо знать. Он вздохнул, признавая поражение.
— Хорошо. Завтра утром. Условьтесь о встрече с моим секретарем.
Я взглянул на Кору.
— Полагаю, мне следует пойти в полицию. Даггетт то ли фыркнул, то ли хохотнул.
— Не могу, разумеется, вам указывать, — медленно произнес он, — но позвольте заметить, что, если вы не в состоянии рассказать полиции больше, чем знаете сейчас, они лишь порекомендуют вам обратиться к врачу.
Уловка 22 не пропала даром. Секретарь Даггетта, которая, должно быть, привыкла ко всякому проявлению эмоций у пациентов, и глазом не моргнула, видя несоответствие между выражением моего лица и непрерывным хихиканьем. Она назначила мне время и кивнула на прощанье.
Выход — в сопровождении наряженных клоунами фурий, толпой рванувшихся мне вслед.
Реакция наступила через несколько кварталов.
— Мне страшно, Дон, — сказала Кора.
Она вела машину. Я сидел, понурю свесив голову, и вызывал демонов, чтобы с ними бороться. Тщетно — те не обращали на меня внимания.
— Мне тоже.
И это была правда, хотя и не вся. Кора, судя по ее поведению, была напугана сильнее меня. Я же глубоко внутри стал испытывать чувство, от которого совсем отвык. Отвык настолько, что первые его прикосновения казались почти незнакомыми.
Это была злость.
Ангелы? Может быть, я мертв и нахожусь в раю? Нет. Мелодичные звуки не напоминали струнное пение арф, да и не должна бесплотная душа чувствовать кислый привкус во рту.
Я простонал и вернулся на бренную землю, к тренькающему телефону — забыл поставить его в режим записи, когда, ложась спасть, еще надеялся на возвращение демонов. Если они и являлись, то конечный счет был примерно таким: демоны — 6, Белпатри — 0.
Часы показали 8.32 и повели отсчет дальше. Я ответил на звонок.
Знакомый голос. А, секретарь Даггета… Но что-то определенно стряслось.
— …вынуждены отменить вашу встречу, — говорила она. — Доктор Даггетт ночью скончался.
— Что?!
— Доктор Даггетт скончался. Мы… я обнаружила его в кабинете утром, когда пришла. Сердечный приступ.
— Неожиданно?..
— Совершенно неожиданно. Он никогда не жаловался на сердце.
— Допоздна работал?
— Изучал истории болезни некоторых пациентов. Прослушивал записи…
Больше она, по сути, ничего не знала. Разумеется, я не мог отрешиться от мысли, что именно мои записи прослушивал он перед смертью.
Я встал, умылся, оделся и приготовил кофе. Кора с благодарностью приняла его и бросила на меня вопросительный взгляд. Я рассказал все, что только что узнал.
— Это дело дурно пахнет, — проговорила Кора после паузы. — Что… как… Черт побери! Начинать сначала с другим врачом? Или, быть может, попытаться заглянуть в твою историю болезни?
Я покачал головой.
— Сегодня это точно не получится… А другой врач лишь повторит то, что сделал вчера Даггетт, — зачем? Даггетт ведь предупредил, что воспоминания скоро вернутся. Мне кажется, он прав, поэтому лучше подождать. Я уже чувствую себя иначе, будто в моей голове что-то приходит в порядок, проясняется.
— Но, черт побери, мы были так близко — к чему-то! Просто невероятное совпадение! Может, стоит обратиться в полицию? Рассказать им все, и пусть проверят…
— Слухи и догадки, — перебил я. — К тому же исходящие от предполагаемого душевнобольного. Даже если они отнесутся серьезно, за что ухватиться? Сердечный приступ — это не удар тупым орудием. Для полиции у нас ничего нет. Как и у них для нас.
Кора сделала глоток кофе, опустила чашку на прикроватную тумбочку.
— Ну и что ты собираешься делать?
— Вернуться в Ки-Уэст. Послезавтра в банк должен поступить следующий платеж. Мы можем позволить себе успокоиться и ждать результатов лечения.
— Успокоиться? — переспросила на, сбросила ноги с постели и встала. — Как это возможно, зная то, что мы узнали?
— А что же еще делать?
— Когда уляжется шум, постараться заглянуть в твою медицинскую карту. Даггетт мог записать туда больше, чем сказал нам.
— Навести справки можно по телефону через несколько дней, уже из дома. Приводи себя в порядок и пойдем завтракать — если ты не предпочитаешь поесть здесь. Потом складываем вещи и уезжаем.
— Нет, — сказала Кора, решительно откинув назад волосы. — То есть да — завтраку, и нет — «уезжаем».
— Что ж, одевайся. Остальное обсудим за завтраком.
Сошлись на компромиссе: мы задерживаемся здесь, ночуем, днем пытаемся добраться до моей истории болезни и, если ничего не получится, утром уезжаем.
Ничего не получилось.
Я хочу сказать, что приемная Даггетта была закрыта. Справочная не могла или не хотела связать нас с его родственниками. Разыскать его секретаря я не сумел. В конце концов нашел медсестру, и она сообщила, что то, что мне нужно, получить немедленно я не смогу. Архивы носят весьма деликатный характер; они опечатываются в случае кончины психиатра и выдаются лишь по решению суда или запросу нового лечащего врача. Ей очень жаль, но…
