— Сколько?! Ну ты молодец! Я себе платье новое купить не могу, а ты столько денег в такси вбухал! До Мцхэты? Зачем нам в Мцхэти?! Что ты творишь такое? Ты вообще со мной собираешься считаться?! Нам на вокзал надо…
Не слушая женского негодования, Сергей молча взял обе сумки и направился в машине. Ему очень хотелось убраться отсюда. Настолько сильно, что он и передать не мог.
Таксист открыл багажник. Сергей погрузил сумки, затем посмотрел на жену. Она так и стояла на прежнем месте, скрестив руки на груди.
— Ты едешь?
— Нет!
— Хватит комедию ломать!
— Это я комедию ломаю?! Нет, вы послушайте только…
Сергей не стал вступать в споры, он просто подошел к жене, грубо взял ее за локоть и потащил к машине. Она пыталась вырваться, но он так сжал ее руку, что она вскрикнула.
— Ты мне больно делаешь!
— Сама пойдешь, или как?
Капризная Кети смахнула слезинку, топнула ногой и… делать нечего, села в машину. Она знала, что сопротивление бесполезно. Села отдельно от мужа на заднее сидение. Отвернулась к окну.
Таксист, наблюдавший эту семейную сцену, только усмехнулся. Бросил на землю окурок, сплюнул:
— Ну что, едем?
Однако проблемы начались сразу же, у моста через Мтквари, который был =запружен машинами. «Нива», подобно лодке во время ледохода, осторожно лавировала между автомобилями в поисках свободной дороги. Жара, смрад из выхлопных труб, гудки клаксонов, крики демонстрантов и мат водителей… Просачивались через мост минут тридцать, затем выехали на утопающий в зелени, относительно свободный проспект Робакидзе. Сергей заметил, что у тротуаров во множестве стояли тяжелые армейские грузовики.
— Вот люди! — выругался таксист. — Устроили, слушай, бардак, ни пройти, ни проехать! Что празднуют-то? Как будто было бы, чего праздновать! Все улицы запрудили, как я людей возить буду?!
— Победу празднуют! — выпалил Сергей.
— Победу? Так уйди на тротуар, и празднуй, сколько влезет. Зачем на дорогу лезть?! А ты сам не местный, похоже? Откуда будешь?
— Из Донецка, с Украины — отоврался Сергей.
— Может, не в свое дело лезу, — улыбнулся Тенгиз, — да только акцент у тебя русский, не украинский. По-грузински плохо говоришь, тяжело! Из России ты, друг?
— А ты откуда знаешь?
— Так я три года в Питере жил. Таксистом подрабатывал, пока виза не кончилась!
— Ну, из России, — признался Сергей. — Это плохо?
— Тебе-то да, пожалуй. Мне-то без разницы. Я политикой не занимаюсь, у меня дело свое, я людей вожу. И наших, и русских, и армян, и турок. Они пусть ссорятся, мирятся, а мне матери и сестре помогать надо! — Тенгиз посмотрел на хмурого Сергея, понимающе кивнул, — Хотя, глупая это у людей радость, конечно. Нехорошо чужой беде радоваться… Господь за это покарать может.
Преодолев еще один затор, машина выехала на проспект Давида Агмашенбели, который широкими серыми полосами уходил за город. Как ни странно, машин на проспекте было немного, поэтому Тенгиз прибавил скорость до ста километров.
— Музыки, извините, нет — сообщил он. — Неделю назад магнитолу с мясом выдрали. Чтоб у них руки поотваливались! А новую никак не куплю.
Проехали пригороды Тбилиси. Теперь машина мчалась по шоссе вдоль реки Мтквари, оставляя по правую руку зеленую возвышенность. День клонился к полудню, солнце свирепствовало нещадно. Воздух над дорогой дрожал, как будто в пустыне. Галдящая, шумная столица осталась позади. Лишь редкие, отдельные здания еще можно было различить в солнечном мареве.
— Кать, ты пить будешь? — Сергей достал бутылку воды. — Ка-а-а-тя?!
— Нет, не буду! — Кети отвернулась. Она очень обиделась на мужа
В этот момент дорогу, небо, синие горы вдали на несколько секунд осветила, подобно молнии, необычайная яркая вспышка. Со стороны Тбилиси послышался гром.
— Что это? — недоуменно спросил Тенгиз, — Гроза что ли? На небе ни облачка. Что с природой творится?!
Сергей обернулся. Сквозь тонировку заднего стекла было видно, как там, над горизонтом, где еще были различимы очертания тбилисских высоток, в небе плавился огненный шар. Ударил порыв ветра, брызнул по стеклам мелкими камешками. Тенгиз глянул в зеркало заднего вида и невольно сощурился.
— Что это, Сережа? — спросила Кети. — Ей было страшно, и она взяла мужа за руку.
Сергей все понял. Побледнев от страха, он закричал:
— Тенгиз, гони!!! Гони, все деньги отдам! Жми на полную, бляха-муха!!! — последнюю фразу Сергей крикнул уже по-русски.
Тенгиз ничего не понял, но решил не спорить, вдавил педаль газа в пол. Встречные и попутные машины останавливались, люди выходили из них, со страхом глядя на небесный огонь. Кое-кто из них, поняв, что это такое, кидался обратно к своим машинам, разворачивался, гнал на полной скорости от Тбилиси.
А Сергей продолжал командовать:
— Выключи кондиционер! Окна все закройте настежь! Тенгиз, ты жить хочешь?! Наплюй на все и гони!
— Что это, Серго?! Как будто солнце взошло…второй раз.
— ЭТО НЕ СОЛНЦЕ!!!
Вдруг на дорогу выбежала женщина, неистово махавшая руками. Тенгиз едва успел затормозить. Машину занесло на встречную полосу, слава богу, пустую. В задний бампер «Нивы» чуть было не впечаталась несущаяся сзади серебристая «Вольво».
— Ты что, с ума сошла, дура, чтоб тебя..?! Куда под колеса кидаешься!!
— Помогите! — плакала женщина. — В город, к врачу надо! Девочку мою вспышкой ослепило! Кричит, глаза у нее болят! Рук отнять от лица не может!
— Давайте, только быстрее. Серго, выйди на секунду!
— Катя, подвинься. — Сергей, прикрывая рот платком, распахнул дверь, выскочил, откинул сиденье. Ошарашенная Кети увидела, как рядом с ней усадили рыдающую девочку лет семи. Она прижимала ладони к глазкам и кричала от боли. Как только они сели, Тенгиз сорвал машину с места, набирая скорость.
— Мы шли, я-то в сторону засмотрелась, а девочка моя прямо эту вспышку увидела! Даже на землю присела! Плачет, кричит! О горе, что же происходит!.. — Женщина всхлипывала, слезы текли по ее покрасневшему лицу. — Спасибо вам большое, спасибо вам!..
— Катя, чего ты смотришь?! Смочи платок, положи ей на глаза! — Сергей протянул жене бутылку с водой.
Та дрожащими руками достала платок, открутила крышку, пролила половину мимо, на пол. Девочка мотала головой, прижимая ладони к личику, и надрывно кричала.
— Больно, мама, больно! Глазки, глазки!..
— Что это было, Серго, — дрожащим голосом спросил Тенгиз. — Ты знаешь?
— Это ядерный взрыв, Тенгиз… Тбилиси больше нет.
29 июня. Батуми. 11:30
В Батумском морском порту полным ходом шла выгрузка американских и турецких воинских подразделений. Все гражданские и торговые корабли были вынуждены ожидать своей очереди на рейде. По улицам города грохотала тяжелая техника с белой звездой на борту. Над Батуми гремела бравурная музыка, а порт и пляжи города просто ломились от людей, радостных до одурения. Всем было интересно посмотреть вблизи на своих могущественных друзей — американцев, на их боевую технику, удаль и мощь.
