– Им уже известно, что покушение не удалось, господин Оргель.
Я стряхнул руку, которую он ободряюще положил мне на рукав.
– Кому «им»?
Крюгер поколебался.
– Банда стервятников. «Юнион».
Час от часу не легче!
– Да зачем я понадобился «Юниону»?!
– Сложный вопрос, господин Оргель.
– Зачем я нужен «Юниону»? – потребовал я.
– Ну, видите ли, идет конкурентная борьба. Наши противники не брезгуют никакими средствами. Надежней всего немедленно переправить вас в наш филиал в Австралии.
– Что?! – Пока я выкладывал свой запас крепких выражений, Крюгер задумчиво кивал.
– Отчасти вы правы, господин Оргель. Но обстоятельства…
– Ни при каких обстоятельствах я никуда не поеду. И буду жаловаться в Комитет, если вы попробуете сделать это против моей воли!
– Ну хорошо, хорошо, вас отвезут домой. Однако это требует подготовки. – Он снова занялся радиотелефоном и надавал кому-то кучу непонятных распоряжений про окраску окон, закупорку банок с пухом и доставку соленого мыла.
Дождь припускал, мы кружили по городу. Я устал, разжал кулаки.
– Подъезжаем, – доложили наконец с переднего сиденья.
– Между прочим, Крюгер, мост иногда разводят без предупреждения.
– Увы, господин Оргель, нам это стало известно с опозданием. Было что-нибудь еще?
Я вспомнил калеку Нейла и мотнул головой.
– Послушайте, зачем дорогостоящие фокусы? Чтобы меня прикончить, хватило бы винтовки с оптическим прицелом.
– В вашей страховке говорится о несчастном случае, господин Оргель. Не о преднамеренном убийстве.
Машину подогнали вплотную к подъезду.
– Прощайте, господин Оргель. Всяческого вам благополучия.
– Прощайте, милейший Крюгер. Привет милейшему Киприану.
Дюжий малый в форме Пи-полис принял меня в объятия.
Вместо тихого уюта квартира пахнула в лицо пороховым дымом. В кухне насвистывали «Конец света», в гостиной смеялись.
– Глот.
– Леш.
– Уитли Фи.
Представляясь, они щелкали каблуками, избавляя меня от рукопожатий.
– Наплыв гостей или оккупация?
– Временно мы здесь поживем, господин Оргель.
– Очень, очень приятно.
Из кабинета выносили длинный ящик. Я отшатнулся.
– Прибираются, – извинился Уитли Фи и кинул брезгливо: – Ноги уберите!
– Не влезают.
– Сними ботинки, – посоветовал не то Глот, не то Леш.
Ящик поставили на пол, и с трупа стащили ботинки на толстой виброподошве… Уитли Фи потрогал припухший висок, цокнул языком и укоризненно посмотрел вслед ящику. Ботинки аккуратно чернели рядышком посреди комнаты.
– Господин Оргель, не угодно ли подкрепиться?
На кухне жизнерадостный парень в белом халате вскрывал банки с консервами и грел сковороду на электроплитке.
– Милости прошу!
Пока я что-то с трудом жевал, он измерил мне давление и выслушал сердце.
– Прекрасно, прекрасно.
Газовая труба была перерезана и забита заглушкой. Окно заложено бронированными плитами.
– Еду и питье вы должны принимать только из моих рук.
Как дрессированный пес. Что дальше?
– Можете посещать спальню и гостиную. Кабинет более опасен. Покажите язык… Прекрасно! – Он отлил из пузырька с четверть стакана мутной дряни. – Это пойдет вам на пользу.
Пожалуй, доктор мне даже нравился, но пить его снадобье не тянуло.
– Как вас зовут?
– Просто Дэн, господин Оргель. – Он плеснул себе той же жидкости, пригубил и изобразил крайнее удовольствие. В детстве старая тетка прибегала к тому же приему, чтобы меня накормить.
На полу белело блюдечко с нетронутым молоком. Пожалуй, никогда в жизни мне не было так гнусно, как сегодня.
– Вам необходимо лечь и поспать, поверьте!
Ладно, поверю…
Я бежал куда-то в темноте, они догоняли. Неведомые, бесформенные. Догнали, навалились, душат. Всё. Конец.
Перед широко раскрытыми глазами плавало бледно-зеленое пятно. Ниже белел халат. Я все еще задыхался. Лицо было чем-то облеплено, и сорвать это я не мог – руки не слушались.
Я потряс головой. Это доктор. Мы оба в противогазах. Руки держит он.
Надо медленней дышать. Вот так. Немного легче. Я кивнул, давая знак, что пришел в себя. Дэн помог сесть. Я выковырнул затычки из ушей. Сразу хлопанье дверей, топот. В спальню вкатывают какую-то установку на тележке. Из десяти ее указателей восемь стоят на отметке «смертельно». Проветрить нельзя – окна в броне, вентиляционные решетки замурованы. Через четверть часа стрелки приборов нерешительно переползают риску «безопасно». Мы снимаем противогазы.
– Умыться бы, – хрипло шепчу я.
Дэн ведет меня в ванную и поливает из бутылки с наклейкой «Стерильно. Для инъекций». Пью из горсти.
– Как это случилось?
– Каминная труба. Перебили охрану на крыше.
– Сколько сейчас времени?
– Шесть.
– Так рано?
– Шесть вечера, господин Оргель. Пора ужинать.
Значит, я проспал больше суток?.. В коридоре лежат двое под простынями.
– Не все успели, знаете ли.
На кухне светло и чисто. Кошачье блюдечко убрано. Дэн выпускает струю кислорода из баллона.
– Ужин на свежем воздухе, – бодро говорит он.
– Сегодня, кажется, среда, Дэн?
– Да, осталось четыре дня.
– Четверо суток.
– Верно. – Он улыбается.
– Какие еще сюрпризы нам приготовили?
– В водопроводе обнаружен яд, – сообщает он беспечно. – Кроме того, утром внизу начинался пожар, вы его проспали. Газ они пробовали сегодня. В четверг могут устроить потоп, в пятницу еще что-нибудь… не будем загадывать! Ешьте и берегите силы.
– Вы видите хоть малейший смысл в этой истории?
– Какая-то сложная игра, господин Оргель. «Юнион» против «УПИ».
– А ставка – моя жизнь? Почему?
Дэн пожимает плечами. Ему нужно только, чтобы я уцелел.
– Главное – выжить. Разберетесь потом.
Между прочим, Морена тоже был застрахован в УПИ, но ему спокойно дали взорваться. Опять же – почему?.. В квартире сплошь новые люди. Щелкают каблуками.
– Мак.
– Лю.
Полно разной техники. Тела из коридора исчезли. Бесцельно шагаю туда-сюда.
– Добрый вечер, господин Оргель!
Старый знакомый – не то Леш, не то Глот, – тот, кто советовал снять ботинки с рослого покойника. Я неожиданно радуюсь встрече:
– Вы всё еще здесь?
– Из первой смены один я. Остальные…
– Все?
– Да, все. Но за каждый час мне идет недельное жалованье! У жены рак, господин Оргель. Очень дорогая операция…
В кабинете тревога. Одна из плит на окне немного сдвинута, свет погашен. Полицейские, присев, глядят наружу.
– Опять седьмой пост обстреливают.
– Ты смотри, куда велели.
Я тоже смотрю. Узкое здание фирмы «Стар» на той стороне канала взято в перекрестье прожекторов.
