Через четверть часа вертолет приземлился на крыше 2-й городской тюрьмы, и тюремное начальство радушно приветствовало мэра.
– Пожалуйста, проведите нас в сектор В, 434-я камера,-попросил Прайс, и они двинулись к “невиновному” заключенному.
– За что он сидит? - спросил Прайс начальника бокса.
Тот недовольно сморщился, и глаза его метнулись в сторону.
Оказалось, что парня привезли сюда еще при прежней администрации, которая либо уничтожила, либо изъяла всю документацию по этому заключенному. И теперь в “деле” нет ничего. Ни одной бумажки. Неизвестно, на какой срок его посадили и за что…
– Мы писали в мэрию, но никто нам не ответил,- пояснял начальник бокса. Он был растерян и не знал, куда девать руки.
– Он смирный, но ужасно упрямый,- закончил рассказ начальник бокса.
Все замки, когда не терпится, открываются плохо. Особенно тюремные. В чреве допотопного замка что-то скрежетало, и казалось, что если замок и откроется, то дверь уж все-таки не отворится. Но дверь открылась легко и бесшумно, если не считать слабого щелчка фиксатора. Заключенный был в камере один…
Он стоял на коленях в углу и не шелохнулся ни на звук открываемой двери, ни на обращение. Видимо, он молился уже давно и впал в транс.
Его подняли на ноги, и он едва не упал. Надзиратели поддержали его под мышками, и мэр увидел, что брюки на коленях мокры. Это была кровь. Мэр поднял голову, посмотрел на лицо заключенного; на него откуда-то из далекого далека спокойно и мудро смотрели два светлых глаза.
– Мы пришли, сказать, что вы свободны! - объявил мэр, но вдруг понял, что слова эти нелепы. Надо было соблюсти форму, и мэр добавил все, что было нужно..
– Спасибо вам! - ответил человек, но Это тоже была форма, просто он не хотел обидеть мэра.-Всех вешать нужно! - внезапно просипел заключенный, и лицо его исказилось.
– Почему вешать? - не сразу догадался мэр.
Он, вернувшись в камеру, внимательно оглядел стены и потолок. В двух углах торчали маленькие металлические цилиндрики. И мэр понял, для чего держали здесь этого человека. И стало ясно, что заточили его сюда именно потому, что он такой. Кому-то надо доказать, что его устройство воздействует на психику эффективней, и для этого нужно сломать именно такого человека. А то, что таких на всем земном шаре, может быть, и не осталось вообще,- на это наплевать.
– У вас нет никаких документов? - обратился к освобожденному мэр.
– Их отобрали,- прошептал тот.
– Вы умеете водить машину?
– Да! - односложно ответил мученик.
– Вам следует сразу же выехать из Города. Машину, правда, не очень новую, муниципалитет вам выделит.
В освещенной кабине землистое лицо узника резко контрастировало с глазами.
– Наденьте темные очки, переоденьтесь, иначе вас засекут около первой же бензоколонки,- советовал мэр.- Уезжайте.
Мэр даже почувствовал какую-то неожиданную детскую робость. И радостно стало, что можно помочь несчастному узнику.
И этот душевный подъем, это чувство “святого дела” новой волной затопило мэра на следующий день, когда он узнал, что все в порядке и бывший узник обосновался ненадолго в чьем-то доме и ночью покинет Город.
Весь день дул упорный ветер, и после долгого пребывания на улице казалось, что тебя толкает кто-то прохладной рукой в лоб. Мэр подошел к окну. Закат багровел, вспухал, заполняя небо, и тревогой затекал в душу. И в это время раздался голос Айрин, и было в нем что-то необычное:
– На проводе министр обороны!
– Ну вот! - тихо сказал мэр. Он положил руку на кнопку,- Сейчас он мне расскажет о нашем брате во Христе! - Мэр держал палец на кнопке и не нажимал ее.
XIV
Ночь съежилась, и ее последняя капля упала и куда-то спряталась, чтобы дождаться своего часа и опять вырасти огромным черным бархатным цветком, на лепестках которого дрожат звезды.
Мэр проснулся очень рано (результат разговора с министром) и сейчас с удовольствием копался в огороде. Цветник требовал постоянного внимания, но зато сторицей возвращал и равновесие и настроение. Да и физическую форму надо поддерживать.
“Сейчас пойду нарежу опят!” - с удовольствием подумал мэр. В прошлом году попалась на глаза статья о выращивании опят в условиях небольшого сада, и он уже ждал второй урожай.
“Вечером поедим маринованных грибов!” -подумал мэр и проглотил слюну, срезая и укладывая в соломенную корзину тугие грибки. И когда довольный подходил к дому, то услыхал трель телефона. В это время его обычно не беспокоили. Он ускорил шаги, может быть, жена еще спит, но она шла ему навстречу, и глаза у нее были ошалевшие:
– Президент! - быстро прошептала она.- С президентами мы разговариваем не каждый день. Но если ты мужчина, а не дерьмо, делающее карьеру, ты останешься самим собой, разговаривая даже с Богом.
– Добрый день, сэр! Подождите, пожалуйста, несколько секунд, и я соединю вас с президентом! -почти пропел сладкий голос.
– Доброе утро! - раздался знакомый холеный баритон президента.-А почему у вас не видеофон?
И мэр представил себе лицо президента в эту минуту и увидел равнодушные глаза и тщательно скрываемые складки неудовольствия в углах рта.
– Я привык к этому аппарату!
– Хочется видеть лицо собеседника! Я вас прошу,-президент надавил на это слово, как на педаль,-устранить одну группу… Подумайте. И помогите! -добавил президент.
Далее в трубке расцвел сладкий голос: - Президент благодарит вас за время, которое вы ему уделили, и желает здоровья вам и вашей семье и процветания вашему бизнесу.
Большое вам спасибо и до свидания!
– Да! - произнес мэр автоматически-Спасибо!… До свид…-Он не договорил, потому что его никто не слушал. Трубка была безответна. На другом конце отключились.
XV
От Прайса исходили волны горя и ненависти.
“Как часто переплетаются эти несовместимые чувства”,- подумал мэр и спросил:
– Что случилось?
– Они убили дядюшку вместо ПК!
И мэр сразу же почувствовал опасность.
– А где ПК?
Прайс посмотрел на него и молчал. Потом сказал: - ПК на задании по устранению.
В глазах Прайса вспыхивал блеск фанатизма. И рот сжался в узкую складку.
– Кто вам разрешил?
– Тот же, кто разрешил вам ликвидировать Чирутти,- Господь!
“Прайса надо было держать под постоянным контролем. Это я проморгал. Недооценил его,- думал мэр.- Сегодня же необходимо организовать срочный референдум. Подготовить выступление по телевидению. Рассказать, что кибер готов и нужен закон, который разрешит киберу вести борьбу с преступниками. Надо бы продумать процедуру молниеносного плебисцита. Что-нибудь вроде выхода на улицу в вечернее время, когда обыватели обычно, трясясь от страха, запираются на все запоры. Нужны комиссии уличных счетчиков из партийных активистов”.
