…Но желудок сказал-таки свое веское "Бэ-эээ!" на булыжники мостовой. Мостовая, обидевшись, зашаталась, точно размышляя, ударить Маркуша по лицу или все-таки по затылку…
Лишь когда дом напротив пересекла огромная трещина, Маркуш сообразил, что улица шатается безотносительно его одурманенного алкоголем сознания… Землетрясение!!! Мгновенно протрезвев, хозяин бросился к "Капитану".
Влетев в здание отеля, Маркуш бросился к сейфу, выгребая оттуда собранные за сезон деньги. Во всеобщем шуме, грохоте и скрежете он внезапно различил сдавленный стон, раздавшийся из номера постояльцев.
"Черт!!! Они еще здесь!? Пусть сами спасают свои шкуры!" — решил было Маркуш, но перед глазами вновь явился лик прекрасной незнакомки, и вопреки собственному решению, он буквально взлетел наверх. Высадив плечом хлипкую дверь, он бросил взгляд на странную пару…
Он ожидал увидеть все, что угодно, но такое… Пара была и впрямь странной: в трясущейся комнате, в готовом вот-вот рухнуть здании, в сбесившемся городе они… ЗАНИМАЛИСЬ ЛЮБОВЬЮ!!!
С раскрытым ртом застыл Маркуш у двери. Он хотел что-то крикнуть, но здание, до этого чудом остававшееся целым внутри всеобщего хаоса, стало рассыпаться… Сорвавшаяся с потолка балка рухнула на странную пару, но чудо — за мгновенье до удара любовники исчезли, обратившись в голубоватую вспышку…
Маркуш не поверил глазам, но удивиться не успел — обращающееся в груду строительного мусора здание поглотило его, погребая, корежа и перемалывая…
* * *
Туристический зал конторы залил неяркий свет. В просторной кабине "машины путешествий" материализовались Он и Она. Сотрудник конторы бросился к ним, расплываясь в угодливой улыбке:
— Ну, как впечатления? Понравилось?
Он и Она переглянулись, заговорил Он:
— Да, это действительно — нечто!..
— В таком случае я рад предложить вам провести и следующий уик-энд в одном из шок-туров нашей фирмы. Поверьте, у нас есть туры на любой вкус… Вы, как я понимаю, предпочитаете землетрясения?
В разговор вступила Она, обращаясь к своему спутнику:
— Землетрясения это, конечно, чудесно, но, дорогой, может попробуем что-нибудь еще?
— Как скажешь. Давай попробуем "Титаник"? Или лучше Хиросиму?..
Лхаси, капитан местной полиции, был весьма настойчив, предлагая мне отложить свой отъезд из страны до тех пор, пока убийца моего брата не будет казнен. Следствие, говорил он, уже закончено, осталось уладить некоторые формальности. Я не совсем понимал в чем там дело, но из объяснений Лхаси выходило, что племя, на земле которого было совершено убийство, и к которому принадлежал обвиняемый, изъявило желание провести казнь по своим обычаям…
…Майк, мой старший брат, с детства был одержим духом путешествий, виделись мы крайне редко. Порой он месяцами не давал о себе знать, в очередной раз пропадая где-то в джунглях Амазонии или центральной Африки, попадая в гущу государственных переворотов или же погружаясь в морскую пучину в поисках следов исчезнувших цивилизаций.
Когда умер дядя Джош, Майк, как всегда, был в одном из своих бесконечных вояжей, и, конечно же, ведать не ведал о том, что стал владельцем гигантского состояния перешедшего к нему от дяди. Согласно законам нашей страны, он должен был заявить о своем праве на наследство в течении полугода, иначе оно перешло бы в собственность государства…
…Деревушка, где был убит Майк, ничем не отличалась от поселений людей каменного века, впрочем, брата всегда тянуло именно в такие, дикие в своей первозданности места. В этом смысле эта страна была для него идеальна — цивилизация свила здесь крайне непрочное гнездо лишь в столице, давая возможность жителям окрестных деревень приобщиться к своим благам, но отнюдь не навязывая их, опасаясь сделать хоть шаг за пределы города…
Лхаси настоял на моем личном присутствии на казни, дескать, чтобы я имел возможность убедиться в том, что преступник действительно наказан. Думаю ему хотелось сделать, мне приятное, к тому же в нем говорила гордость, насколько я понял, он сам принадлежал к тому самому племени, и мысль о том, что обычаи его народа помогут свершиться правосудию на глазах человека, считающего себя представителем цивилизации в диком и суеверном первобытном мире, доставляла ему определенное удовольствие…
…Отыскать Майка было крайне непросто — пришлось поколесить по миру, но усилия увенчались-таки успехом, и мы встретились…
Боюсь, бесконечные скитания сказались на его рассудке, он похоже, всерьез уверовал в действенность древних магических обрядов. Все время, что мы были вместе, он пытался и меня обратить в свою веру, потчуя удивительно мудрыми, по его мнению, мифами местных дикарей… Дескать, Дух Земли разбит на осколки, и в каждом живом существе сидит такой осколок, и со смертью живого осколок этот разделяет судьбу тела — хищник, съедая жертву, принимает в себя частицу ее души, и, когда подобных частиц становиться слишком много — хищник сам становится жертвой… Из этого мифа следовало, что поедая тела своих погибших соплеменников, туземцы обеспечивают их душам достойное существование… А христианский обычай погребения усопших в земле, следовательно, дикость и проявление неуважения к покойнику.
Бог мой, Майк действительно верил в это. Сколько ни говорил я ему, что мифы эти выдуманы лишь для того, чтоб оправдать ритуальный каннибализм, он не желал ничего слушать… Огромных усилий стоило мне вытащить его в столицу, чтобы оформить соответствующие документы. При этом выяснилось, что Майк успел стать гражданином этой страны, но слава богу, это не могло служить препятствием вступлению его в права наследника собственности за рубежом…
…И вот мы, я и Лхаси, трясемся в полицейском джипе по тому, что в развивающихся странах принято называть дорогой, и от нечего делать ведем беседу:
— …Да, господин капитан, когда я смогу забрать тело Майка?
— Не сможете, — сидя за рулем и внимательно следя за дорогой, Лхаси отвечает короткими репликами.
— Но почему, позвольте?!
— Видите ли, — капитан сбрасывает скорость, — Ваш брат принял гражданство нашей страны…
— Я знаю, ну и что?..
— А то, что вместе с гражданством он принял и обычаи нашей страны, и он уже погребен… согласно этим обычаям.
Тут вечно серьезный Лхаси позволил себе чуть заметно улыбнуться, и было в этой улыбке что-то… нет не зловещее, напротив …знакомое что-ли?..
Весь дальнейший путь до деревни мы молчали.
…Так же молча ехали мы с Майком в тот самый день. Он прекратил свои попытки обратить меня в свою веру, я перестал пытаться вразумить его и уговорить его вернуться на родину, где он смог бы вести образ жизни, соответствующий его нынешнему финансовому положению и наконец остепениться.
