— А далеко до отеля? — нерешительно поинтересовалась она.
— Да нет, совсем рядом, — задумчиво сообщил парень. — Ну, кому как, конечно. Моих минут пять ходьбы. Пошли, я покажу!
Не дожидаясь ответа, он подхватил с земли сумку Цукки и, приглашающе махнув рукой, пошагал вверх по дороге в сторону рощи. Девушка мысленно вздохнула и заковыляла за ним. Пять минут — а, скорее, десять, с ее-то усталостью и в гору!
— А как хоть называется твой отель, господин Дзинтон? — осведомилась она у спины парня.
— Да как видится, так и называется, — пожал тот плечами, полуобернувшись. — «Мароновая роща».
До отеля они добирались, кажется, сто лет. Дзинтон свернул с широкой дороги и пошел по тропинке напрямик. В быстро сгущающемся мраке деревья и кусты все ближе и ближе подступали к дорожке, постепенно превращающейся в узкую тропинку, затеняя даже тот свет, что давал Звездный Пруд. Цукке стало уже по-настоящему боязно (а вдруг ее провожатый все же маньяк?), но тут ее спутник коротко сообщил:
— Пришли.
Долго скрипнула дверь, и в темноте ярко вспыхнула лампа над хлипкими дощатыми воротами, осветив вход в небольшой внутренний дворик, окруженный глухими саженной высоты стенами. Одновременно зажглась лампа на другом конце дворика — над входом в невысокое двухэтажное здание.
— Заходи, госпожа Цукка, — Дзинтон сделал приглашающий жест рукой. — Выключатель вот здесь, справа от входа. В доме, возле входной двери, стоит парный. Свет можно включать и выключать любым из них.
Он прикрыл ворота за вошедшей Цуккой и прошел к крыльцу. Щелкнул еще один выключатель, и прихожая осветилась изнутри.
— Здорово! — искренне сказала Цукка, останавливаясь на пороге дома. — Настоящий отель. И стекла целые. Я думала, раз он заброшенный, то развалившийся, осыпавшийся, крыша поехавшая… А он словно после ремонта. Только грязно немного.
— Да разве тут грязно! — пожал плечами юноша, сбрасывая обувь и поднимаясь на высокий пол. Цуккину сумку он поставил на пол. — Я ведь подметаю… иногда. Ну, пыли немного, ну и что? Главное, не дует. Здесь по десятку комнат на этаже, но первый этаж в основном хозяйственный — вон там столовая, потом кухня, дальше подсобка для продуктов, комната дежурного, кладовые какие-то. Жилых только пять комнат в дальнем конце. Зато на втором этаже все жилые. Если тебе надо, то туалет и ванная и в ближнем конце коридора, и в дальнем — на обоих этажах. Горячая вода есть. Я занял комнату на втором этаже сразу у лестницы, ты выбирай любую оставшуюся. Кстати, советую второй этаж, на первом иногда бегают лесные мыши. Наверное, где-то дырки прогрызены.
— А разве в заброшенных домах не отключают воду и электричество? — поинтересовалась девушка, с любопытством засунув нос в кухню. — Ух ты, какая плита! Электрическая?
— Ага, электрическая. Только микроволновки нет. А свет и воду тут действительно отключили. Но вода перекрывается обычными вентилями в подвале, а запор на электрощитке обходится элементарно — пару проволочек правильно прикрутить, и все, — Дзинтон пожал плечами. — А учет воде и электричеству ведут компьютеры, им не интересно, кто и как тут живет. Просто раз в период в почтовый ящик счета бросают, даже не на владельца выписанные, а на отель. Если платить, никто и не заметит.
— Замечательно, — Цукка задумчиво поскребла пальцем косяк. — А если хозяева вернутся?
— Ну, извинюсь да и дальше пойду. Не убьют же они меня, в самом деле. Я ничего не портил, все аккуратно. А тут в радиусе пяти верст еще пара брошенных отелей, там где-нибудь и устроюсь. Они в тридцать первом позакрывались. Я читал, что в те времена такое в порядке вещей было. Помнишь, когда в Коралловом архипелаге куча новых вулканов выросла? Штуки четыре надводных и еще фиг знает сколько подводных. Там все время трясло, сюда волна каждый день приходила, иногда и не по разу, пляжи для серфинга даже и не открывали. Через полгода туристы окончательно приезжать перестали, так что местные отели по большей части обанкротились и закрылись. Власти даже от налогов их владельцев освободили, чтобы не добивать окончательно. Какие-то потом снова открылись, но часть так и осталась брошенными.
— Знаю, отец рассказывал, — девушка вздохнула. — Он у меня в порту бухгалтером работает, мне-то тогда лишь шесть лет исполнилось, я и не помню ничего. Он говорил, что оба пароходства почти закрылись. Сухогрузы даже разгрузиться толком не успевали — только половину, а то и треть карго выгружали, как давали цунами-предупреждение, и приходилось все бросать и срочно уходить в море. Суда днями, а то и неделями болтались на дальнем рейде в ожидании разгрузки. А ведь каждый день простоя стоит ой как дорого! В общем, грузы пошли по большей части железными дорогами, так что порт почти встал. Половину работников уволили, отец чудом удержался.
— М-да, — поскреб в затылке Дзинтон. — Случается. Ну ладно, госпожа Цукка, устраивайся. Если есть хочешь, в холодильнике оставалась вареная картошка… кажется. И колбаса. И батон где-то там на холодильнике лежит, еще не должен засохнуть. А я пока пойду поработаю чуток.
Он махнул рукой и через две ступеньки взбежал по лестнице.
Цукка неслышно хихикнула. Мужчины! «Колбаса… кажется!» — про себя передразнила она спутника. Свинюшки они немытые. Как можно не знать, что лежит в холодильнике? Ну ладно, завтра она ему в благодарность приготовит настоящее цурме. С курицей, рисом и специями. Жаль только, магазины отсюда далековато. А ведь ей еще жилье себе подыскивать. Ну, тогда план такой: с утречка пораньше сбегать в город, купить продуктов — а заодно и газету с объявлениями, приготовить шикарный обед, а потом спокойно подобрать себе жилье. И без нервотрепки туда перебраться.
Она подхватила сумку и протопала по коридору в первую жилую комнату. Та выглядела почти пустой: кровать с голым пыльным матрасом, одинокий стул и небольшой шкаф. Зато в шкафу нашлись подушка и одеяло — а постельное белье она захватила с собой. Заправив кровать, Цукка сходила в душ и несколько минут стояла, наслаждаясь струями горячей воды, но потом спохватилась — платить-то Дзинтону! Завернувшись в простыню, она прокралась по непроглядно-темному коридору и юркнула в свою комнату. Интересно, а все-таки — он собирается приставать или нет?
Если парень и держал в голове какие-то неприличные намеренья, воплощать их в жизнь он не торопился. Слегка разочарованная, Цукка забралась под одеяло и неожиданно быстро заснула.
* * *
Черная душная тьма. Горячечный жар, окутывающий тело. Боль в сгибе локтя: привычно уколола воткнувшаяся игла. Неприятно внизу: из тела выходят, выскальзывают трубки. Плотная маска, облегающая глаза, и тонкое зудение в голове — далекое, бесплотное, не дающее сконцентрироваться, не позволяющее почувствовать свои невидимые руки.
