– Всё, молчи, хватит!
Динамик замолчал. Вот он – типичный образчик современной коммуникационной техники. Наши инженеры ещё лет пятьдесят назад доложили о создании машинного интеллекта. Тогда все ожидали, что в компьютерной технике произойдёт революция, которая разделит развитие человеческой цивилизации на ДО и ПОСЛЕ. Этого не случилось. Причина была до смешного проста.
Отличительный признак любого компьютера – строгое двоичное мышление. Все стандартные компьютеры "думают", используя две разнополярные категории – да и нет, плюс и минус, чёрное и белое. Подобный стиль мышления называется компьютерным и является самым логичным из всех возможных.
Так происходило до тех пор, пока не появились процессоры с искусственным интеллектом. Компьютеры потеряли свою главную отличительную особенность – логику. Теперь двоичное мышление стал троичным, четверичным, пятеричным – чем больший разряд чисел использовался для оперирования логическими величинами, тем более интеллектуальным считался комьютер. Машины с логическим индексом выше пяти единиц вполне могли отстаивать в разговоре с человеком свою точку зрения, оперируя при этом сложными логическими построениями.
Именно в этом был камень преткновения. Если на старых компьютерах любой программер мог промоделировать поведение своей программы, то при работе на интеллектуальной технике никто не мог предположить, что изобразит монитор через пару-тройку минут. Компьютерная мысль вместо категорий ДА-НЕТ могла двинуться по любому из пяти возможных путей. Для серьёзных научных задач интеллектуальные компьютеры оказались, мягко говоря, бесполезны.Область применения таких машин ограничилась развлекательной сферой, а в последние годы блоки с искусственным интеллектом начали встраивать в бортовые компьютеры муниципальных гравов, и опять же с единственной целью: развеять скуку пассажиров.
Лично для меня общение с компьютерным разумом напоминает диалог с очень дотошным и психически не совсем вменяемым собеседником, который привязывается к каждому слову и слишком буквально понимает сказанное. Даже ответ на простенький вопрос "Сколько будет дважды два" может длиться минут двадцать и способен довести среднестатистического человека до белого каления.
Пока я раздумывала над особенностями современной компьютерной техники, динамик вдруг булькнул сигналом вызова и игриво осведомился до боли знакомым голосом дяди Бори:
– И кто это такой смелый к нам пожаловал?
Борис Емельянович Садовников – бессменный руководитель слуюбы безопасности острова Лимнос на протяжении, по-моему, лет двадцати, если не больше. Лично мне очень симпатичен – никогда не сдавал меня, не особенно ругал за мелкие младенческие шалости и пару раз покрывал мои не совсем невинные грешки.
Но мне всегда казалось, что он – не очень умный… нет, скажу по-другому: что он – слишком доверчивый. Никогда не понимала, каким образом он смог стать шефом службы охраны нашей летней резиденции – довольно серьёзной конторы, кстати сказать, – а главное – столько лет занимать эту должность. Даже я, будучи совсем маленькой, столько раз его обманывала, что сейчас мне иногда становится стыдно за своё прошлое поведение.
Так что против Бориса Емельяновича у меня ничего нет. Совсем – ничего. Однако существуют некоторые вещи, проигнорировать которые в принципе невозможно, к примеру – хамское отношение к визитёрам нашего острова.
По правилам любой диалог службы безопасности острова с посетителем должен начинаться с того, что охранник на пульте чётко и внятно представляется по всей форме – указывает свои должность, звание и занимаемый пост, а затем просит назвать анкетные данные посетителя и осведомиться о цели визита.
Ладно, я – это понятно, для дяди Бори человек в какой-то степени свой. Но если бы на моём месте оказался бы кто-нибудь ещё, допустим, какой-нибудь папин или мой знакомый? А если бы остров решил посетить, к примеру, кто-то из Навигаторов, не знающий, что Сенатора на месте нет?
– Так кто же там всё-таки к нам пожаловал? – Повторил Борис Емельянович.
– Тебе-то какое дело, болезный? – Холодно осведомилась я. – С какой радости нужно перед тобой отсчитываться? Иди спать, малыш. Не трогай больше компьютер, а то папа по попке настучит!
Я представила себе глаза дяди Бори и прикрыла рот ладонью, чтобы не расхохотаться.
– Болезный, значит? – Удивился Борис Емельянович и некоторое время молчал. – Сейчас грохну из пушки – ни один хирург не склеит. И уже в больнице будете врать, что автопилот забарахлил и даже не представляли, что находитесь в запретной зоне.
– Грохни, – в моём голосе прозвучали металлические нотки; разговор перестал меня развлекать, – если такой смелый. А потом, на Совете Навигаторов внимательно прокрутим записи бортового компьютера и посчитаем, сколько нарушений зафиксировано за последнюю минуту.
Борис Емельянович озадаченно замолчал.
– Что-то ты, Боренька крут не по годам. Самому пятьдесят, а гонора – как у подростка. Грав чужой пропустил без проверочного сигнала, разговоры неуставные затеваешь, не представившись по всей форме. Да ещё и не по-детски угрожаешь. Я подозреваю, что именно ты всех папиных гостей разогнал. Что-то, я смотрю, к нам ездить в последнее время меньше стали. Ты бы, Борис Евгеньевич, поаккуратнее, а? Человек ты, конечно, свой, но ведь я могу и обидеться. Скажу словечко про твои художества – и до конца своей жизни будешь перед Навигаторами оправдываться, что ты не слон…
Связь прервалась. Я тряхнула головой, поправляя растрепавшиеся на ветру волосы, потом мрачно глянула на монитор. Иногда со мной такое бывало, будто что-то накатывает, понаговоришь кому-нибудь множество всяких неприятных вещей, а потом коришь себя, ибо без этого вполне можно было бы обойтись.
– Ладно, он сам виноват. В следующий раз осмотрительнее будет.
Прошептав это, я поняла, насколько сильно выбита из колеи, если начинаю оправдываться сама перед собой.
По нынешним правилам управлять гравом самостоятельно можно только по достижении совершеннолетия и только после получения разрешения на самостоятельное вождение. И, хотя управлять гравом я умею гораздо лучше, чем многие люди, гораздо старше меня, летаю я всегда на автопилоте. Ведь правила существуют, чтобы их исполнять, верно?
Однако сейчас мне пришлось сделать исключение – компьютер почему-то упорно пытался посадить грав на самую дальнюю и неудобную стоянку. Идти от неё до дома – минут двадцать. Пришлось взять управление в свои руки и самостоятельно вырулить в нужное место. Я спрыгнула с грава на нагретый солнцем асфальт и побежала домой. Через минут пришлось вернуться обратно – за сумочкой.
