По его логике однозначно выходило, что потомок рода Романовых - я. Это предположение было столь нелепым, что я даже не стал пытаться перебить дядюшку, а просто промолчал и стал слушать дальше, надеясь, что необходимое объяснение прозвучит.
- Мы сделали ставку на чудо. Мы профинансировали работу над установкой, которую в легкомысленной литературе вашей эпохи было принято называть машиной времени. И вот результат: мы изъяли вас из вашего времени, причем так, что это никоим образом не могло повлиять на ход истории и привести к необратимым последствиям.
- Но ведь я-то - не потомок Романовых! - не выдержав наконец, вскричал я. - Моя фамилия Безуглов!
- "Без-углов", - зачем-то раздельно произнес дядюшка Сэм и хитро на меня посмотрел. - А вы никогда не слышали о том, что прадед ваш получил эту фамилию в детском приюте? Что, когда его подобрали, родителей своих он не помнил?.. Без-углов - это ведь значит только то, что человек не имеет своего угла, не так ли? Ваш прадед был беспризорником... Его реальная фамилия была совсем иной, опасной в те времена. И все-таки - не Романов. Он был незаконнорожденным сыном князя Романова. Генный детектор безошибочно показывает в вас прямого наследника царской династии, и, ежели возжелаете, я покажу вам, милейший государь мой Роман Михайлович, ваше, до тонкостей нами восстановленное, генеалогическое древо...
- Потом, - махнул я рукой, в который уже раз за сегодняшний день чувствуя себя полным идиотом. И особый идиотизм заключался в том, что ситуация перестала казаться мне сказочной и невероятной. Она обрела плоть и логику.
- Водочки? - неожиданно, несмотря на субординацию, обрел дар речи лысый Джедай. Видно, уж очень жалко я выглядел. Я с благодарностью посмотрел на него... Никогда раньше не замечал я в себе никаких особенных способностей к предчувствию, но сейчас, в миг потрясения, мне показалось, что на лице этого человека я вижу некую незримую печать. "Не жилец", - подумалось мне.
- Налей, - согласился я. - Как, говоришь, твоя фамилия, подданный? попробовал я на вкус новое для меня словечко.
- Семецкий я, - отозвался он, - наполняя рюмки.
- А моя фамилия - Синицын, - отозвался второй, хотя никто его и не спрашивал.
- Береги себя, Семецкий, - сказал я, поднимая налитое. - Хороший ты, видно, человек. И товарищ твой вроде тоже ничего, - решил я не обижать и второго.
Но похоже, их фамильярность со мной дядюшке Сэму показалась недопустимой.
- За государя всея Руси Романа Михайловича Без-углова-Романова, - с нажимом произнес он, - хоть и не венчанного пока на царствование, но законного по крови!
Именно то, что я полностью уверовал в свое царское происхождение, вызывало во мне протест по отношению к этой театральности.
- А меня тоже... как Михалкова - на кол не посадят? - поинтересовался я дурашливо. Но дядюшка Сэм моего ернического тона не услышал или не пожелал услышать.
- Вся Россия возликует, когда на трон взойдет Романов, - торжественно возвестил он. - Истинно вам говорю.
- А какая она сейчас, Россия? - спросил я. - Большая?
- Восемнадцать планетных систем из тридцати одной освоенной человеком, не без гордости сообщил дядюшка Сэм, - империя включает в себя девять автономных территориальных субъектов.
- А Земля - наша?
- Земли нет, - покачал он головой. - Земля уничтожена в двадцать третьем столетии - двести лет назад. Наш звездолет вращается сейчас как раз по ее былой орбите.
- Эх, - выдавил я из себя, чувствуя, как сердце сжимается жалостью. Вдруг перед глазами почему-то возникло лицо Ольги... Хотя, что тут непонятного? Она последний человек, с которым я разговаривал в своем времени на не существующей ныне планете... И ведь для меня с того момента прошло каких-то несколько часов!
А может, вытащить и ее сюда - на царствование? Престол всея Руси из восемнадцати обжитых планетных систем - это не прожженное сигаретой кресло "форда-Сиерры" восемьдесят второго года выпуска... Но... Рано об этом. Да и вряд ли это выполнимо.
И, не зная, что сказать еще, я просто опрокинул рюмку.
Столичная планета Москва, куда мы сейчас должны были направиться, находилась в центральной части галактики, но для того, чтобы добраться до нее, необходимо было, оказывается, сперва подзарядиться энергией на заправочной станции в районе Бетельгейзе. Только тогда мы сможем совершить нульпространственный скачок, в один миг оказавшись возле Москвы, а до Бетельгейзе будем тащиться целых несколько дней в экономичном режиме "поглощения пространства", как назвал его дядюшка Сэм.
Ничего особенного. Помню, я как-то в Смоленск летел, так путь от дома до аэропорта на автобусе занял ровно в четыре раза больше времени, чем сам полет...
А энергии у нас маловато потому, оказывается, что ее здорово жрет машина времени. Особенно в тот момент, когда заставляет время остановиться. Потому-то там, на Земле, когда я в момент аварии замешкался, Синицын и Семецкий и бежали за мной, как угорелые, что каждая секунда пребывания там влетала их фракции не то что в копеечку, а в добрый миллиардик.
Еще я узнал, почему все там слегка вибрировало. Им ведь нужно было не просто попасть в прошлое, а выкрасть меня в миг катастрофы, то есть именно остановить время. Однако по выкладкам изобретателя установки выходило, что если в паузе не гонять время вперед и назад на коротком отрезке, а по-настоящему остановить его, то все связи между частицами реальности разрушатся, ведь движение - основа материи... И все тогда. Хана нашему миру.
- А давно уже люди путешествуют во времени? - поинтересовался я.
- Это был первый и последний раз, - сообщил дядюшка Сэм как ни в чем не бывало, я же от этого заявления просто обалдел. - Как только вы сюда прибыли, установка отправлена в зону безвременья, а изобретатель... - он отвел взгляд. Из его памяти будет удалено все лишнее.
Однако я догадался, что с изобретателем будет худо.
- А кто он? - спросил я.
- Семецкий, - ответил дядюшка Сэм.
"Так я и знал, что этот симпатяга плохо кончит", - подумал я. И дальнейшее показало, что я был прав, хотя и обернулось все совсем не так, как я предполагал... Но все-таки еще более в рассказе дядюшки Сэма меня поразило другое:
- И лишь ради того, чтобы вытащить меня из прошлого, вы рисковали существованием всего мироздания?!
- Нет. Мы рисковали ради будущего России, - с апломбом заявил он. - И мы выиграли.
"Ненавижу фанатиков", - подумал я. Но промолчал. А еще решил, когда представится такая возможность, предупредить Семецкого об опасности. Но не успел.
Я узнал также, почему дядюшка Сэм не опасается, что появятся и другие претенденты на российский престол по ветви Романовых. Оказывается, еще во времена правления Михалкова и последующих монархов разнообразные спецслужбы методично "купировали" все ветви романовского генеалогического древа. Чтобы ни у кого не возникало искушения реставрировать эту династию. В результате ни одна ветвь не дотянула и до конца двадцать первого века.
