— Не знаю, и не понимаю: вам-то откуда знать?
— Как откуда?! Из памяти Леса. Когда мы наладили с ним полноценный контакт, собственно, когда он освоил наш способ мышления, то поделился опытом наблюдения за естественными порталами, коих, как вы, наверное, знаете, насчитывается на Форрестере одиннадцать. Чаще всего открываются пустышки. Иногда встречаются очень похожие друг на друга по строению формы живых организмов, как будто кто-то до нас поработал, расселяя жизнь по вселенной. Что-то действительно новое встречается крайне редко. Так что присвоенный Фальстафу статус биологического заповедника без ОЧЕНЬ веской причины снимать не будем.
— И у вас есть данные статистики по наблюдениям за порталами? Я могу привести их в моём отчёте для Земного Совета?
— Только за тот период, что мы сами ведём наблюдения. А миллионы лет, что Лес прожил без нас, там практически не отражены. Потому как в наблюдениях за этот период не отражён временной градиент, да и количественные оценки очень приблизительны. Но вам ведь всё это на самом деле не слишком интересно. Верно?
— Точнее, я мало что во всём этом понимаю, — он небрежно пожал плечами. — И не нужно что-то более убедительное. Не так давно с «Сеятелей» 2 и 3 пришли отчёты, о том, что подходящие планеты, наконец, найдены и даже на них уже начаты какие-то предварительные работы. Но их изначальные условия намного больше отличаются от того, что мы имеем на Фальстафе и в свете этого прогнозы учёных о дальнейшем развитии этих планет звучат как сказка, ну или в лучшем случае научная фантастика. Так вот нас и озаботило, стоит ли ловить синицу в небе, уже имея журавля в руках.
— А если я скажу, что у нас уже есть опыт успешного терраформирования?
— И даже доказательства предоставите?
— И даже на экскурсию туда свожу. Собственно завтра как раз подходящий день.
— Что я могу с собой взять? — немедленно перешёл к конкретике Эдуардо, он и не рассчитывал, что его миссия будет настолько успешной. По правде сказать, люди, отправлявшие его, вообще не рассчитывали на какой-либо положительный результат, однако не сделать очередной попытки переубедить эльфов не могли.
— Это вы о записывающем оборудовании? Что угодно. На Гардарике нет ничего особо секретного. Разве что на время перехода лучше его упакуйте. Знаете же, как на технику действуют порталы.
Поздно ночью, лёжа в своей комнате посольского домика, Эдуардо долго не мог заснуть. Сказывалась и непривычная обстановка и обилие впечатлений, которые мозг продолжал обмусоливать, несмотря на усталость. В данный момент зелёный рай, каким этот мир представлялся ему с Земли, совсем не выглядел таким уж благословенным местечком. Отчего-то вспоминалась группа эльфов, стоящих у подножия гигантского дерева и опускающих завёрнутое в холстину тело сородича в прикорневой бассейн. И хоть разумом он понимал, что при отсутствии почвы в общепринятом смысле этого слова, традиционные похороны здесь невозможны, и эльфам волей-неволей приходится изобретать собственные традиции и церемонии, всё равно представлялось, что это нарочно Лес уморил несчастного, чтобы потом заполучить себе его бренные останки в качестве подкормки. Бред, конечно, одна из тех шуток, которое выкидывает наше сознание в два часа ночи, он это прекрасно понимал. Но всё рано было, нет, не страшно, но очень неуютно.
Где-то в космосе. Архой.
Толком поработать в тот день не удалось. Эйфория от первой крупной удачи постепенно переросла в стихийное празднование, впоследствии названное «Днём именования». Дело в том, что в связи с большим числом новооткрываемых планет, было решено названий всем подряд не давать, ограничившись буквенно-числовым их обозначением. Но мир, который подпадает под терраформирование, точно достоин собственного имени, а значит…
— Кэп, а поучаствовать в именовании можно, или вы собрались решать этот вопрос единолично? — грудным контральто пропела Ванесса Хойлин, второй пилот и жена корабельного медика по совместительству. За что удостоилась укоризненного взгляда.
— Милочка, здесь вообще никто ничего решать не будет. Все права на именование новых миров давно раскуплены и нам остаётся только выбрать одно из предоставленного командованием списка. Если по алфавитному порядку, то это будет… Архой. Некто Джеймс Виджвук отвалил кругленькую сумму, чтобы стать крёстным папой целой планеты.
— Архой, так Архой, вполне благозвучно, — безразлично пожал плечами Фёдор, занимавший центральный узел компьютерной системы корабля построением динамических моделей. — Вы не рановато? Анализ случайной выборки ещё не гарантирует стерильности этого мира.
— Зато её практически гарантируют твои вычисления, — Ангус Вейш, один из команды планетологов, заглянул в его расчеты. Он, кстати, был одним из немногих, которые в них что-то понимали.
Однако лавину было уже не остановить. Водоворот хаотической деятельности подхватил его и понёс из рубки по неспециализированным отсекам и лабораториям. Сначала он ещё носил какие-то следы конструктивной деятельности, но очень быстро вся полезная активность сошла на нет, уступив место несанкционированному празднику. В конце концов, это был первый из обнаруженных «Сеятелем-5» мир, который на первый, но очень пристальный взгляд подходил по всем параметрам для терраформирования. Планета земного типа, с твёрдой каменной оболочкой, атмосферой достаточной плотности и жидкой водой. И безжизненная. На последнем свойстве почему-то очень настаивали эльфы, а с ними проще было согласиться, чем ещё на несколько десятков лет лишиться их поддержки.
Ранним утром по корабельному времени Фёдор в кают-компании прихлёбывал кофе, между делом внося изменения и дополнения в стандартный план работ, сформированный ещё во время освоения Гардарики. Очень примерный план, который придётся каждый раз менять под конкретные условия. Новые данные привносили свои изменения в общую картину. Пусть вчера половина рабочего дня была фактически потеряна, но автоматика-то продолжала работать. Вот, например, трёхмерная карта планеты уже готова. Материки неправильной формы, толи три, толи пять, смотря как считать, россыпь островов, на первый взгляд совершенно хаотическая, но наверняка планетологи и геофизики усмотрят какие-то свои закономерности в их расположении, совсем крошечные в масштабе планеты ледяные шапки у полюсов. Трёхмерная проекция, висящая прямо воздухе, со звонким хлопком свернулась, когда сквозь неё попыталось пройти живое тело.
— Ой, извини, — смутилась Гера, от неожиданности даже почти проснувшаяся. — Я иду не глядя. Обычно в это время тут никого нет.
