Ознакомительная версия.
На Пангее много льда. Почти столько же, сколько и на других лунах Урании и Нептунии. Вот только состав его престранный: сверху километровый слой застывшего азота и кислорода, глубже – подушка водяного льда. Подо льдом – каменная поверхность. Сегодня, кстати, она станет доступной для прямых исследований.
Контон уверяет, что Пангея сформировалась недалеко от центра системы Солнца и долгое время существовала как планета с пригодной (ох и смел на предположения иерарх!) для дыхания атмосферой. По его словам, именно на Пангее, а не на Еуропе, как ныне принято утверждать, морские млекопитающие выбрались на сушу и обрели разум, став людьми.
Когда в ядре Солнца закончился водород и внешняя оболочка звезды стала разбухать, поглощая планеты одну за другой, древние нашли способ переместить прародину на безопасное расстояние и «закрепить» ее на орбите Нептунии. «Бред! – восклицали оппоненты иерарха. – Если наши предки обладали таким могуществом, то, что же, позвольте спросить, помешало им покорить галактику? Почему сегодня мы вынуждены бороться за выживание на окраинах Солнечной системы среди льдов, комет и планетезималей?» «Сбросить планету с орбиты, запустить ее, подобно снаряду – для этого не нужно обладать экстраординарным интеллектом, – оппонировал Контон. – Требуется бомба неимоверной мощности и наглость, не знающая пределов…»
Под куполом штаб-квартиры миссии мерцала детальная голограмм-проекция Пангеи. Виртуальный глобус сконструировали на основе данных, полученных путем рентгеновского сканирования. Было видно, что в восточном полушарии подо льдами скрывается огромный массив, в который слились древние континенты. Титанический материк уродовала сеть крупных метеоритных кратеров, протянувшаяся узким языком от северных умеренных широт до южного полюса.
«Наши предки не задавались целью сохранить на прародине условия, пригодные для жизни, – писал Контон в своей скандальной книге «Десант на Пангею». – Они были намерены уберечь планету в целом. В качестве монумента».
«Для того чтобы сбросить Пангею с орбиты, – предполагал иерарх, – люди взорвали ее естественный спутник – объект, названный палеопланетологами «Луной-1». Многочисленные кратеры в восточном полушарии Пангеи оставлены обломками, упавшими на поверхность планеты. После взрыва «Луны-1», прародина людей «перевернулась через голову». Развернулась осью вращения параллельно эклиптике («легла на бок», подобно Урании) и начала стремительное «падение» на «дно» системы. Миновав орбиту Мареса, упоминания о котором сохранили ранние летописи Империи, многострадальная прародина стала «тормозить», подвергаясь поочередно воздействию гравитационных полей Юпитерекса, Сэтана, Урании… Казалось, дерзкой затее пращуров не суждено осуществиться, однако последняя «станция» перед выходом из Солнечной системы – красивая голубая Нептуния – удержала Пангею в пространстве людей. Холод и вечные сумерки окраины (рост объема Солнца, связанный с охлаждением звезды, никак не изменил условия в окрестностях дальних планет) привели к тому, что атмосфера Пангеи, – та ее часть, что не растерялась во время неуправляемого полета, – упала на грунт в виде азотно-кислородного снега…»
Кстати другие, уже более «близкие» предки, в полной мере использовали ресурс полезных газов Пангеи, срезая лед и переправляя его на обжитые планетоиды Сопряжения: для поддержания атмосферы тогда еще столичного Ганомайда, для химической промышленности Эриэла и Хаврона. На поверхности Пангеи остались следы масштабных работ: система взаимопересекающихся борозд – так называемые «шевроны».
Утром Климентине довелось по-настоящему испугаться. Рабы, которые прокладывали шахту сквозь газовый лед к выбранному иерархом кратеру, натолкнулись на линзу жидкого азота. Когда к усыпанному крупными звездами небу Пангеи взметнулись белесые султаны, ей показалось, что среди пара и обломков машин она заметила скафандры людей, подсвеченные дежурной люминесценцией. В тот момент она коротала смену в центре телеметрии и взрыв увидела на мониторе подконтрольной орбитальной станции наблюдения. Сию же секунду засверкали красные тревожные огни, коридоры и отсеки научной станции огласил вой сирен. Климентина оставила пост и побежала к шлюзу.
Корпуса миссии располагались на платформе, установленной на пустых цистернах-поплавках, посреди изрезанной бороздами равнины. Поплавки предназначались для изоляции тепла, так или иначе излучаемого научной станцией, от взрывоопасных замерзших газов.
Климентина стала судорожно забираться в скафандр, представляя, как сейчас помчит по скользкой металлической поверхности платформы к выдвижной лестнице, а затем – по «понтонной» дорожке к шахте. Она ожидала, что раненых и убитых будет много.
Главное, удержать себя в руках и воспользоваться лестницей, а не прыгнуть с края платформы, как частенько хотелось сделать. На Пангее сила тяжести – ой-ой. Именно из-за некомфортной гравитации Пангею так и не заселили. Заместитель иерарха по научной работе однажды сказал, что на поверхности, вне зоны гравитационной эмуляции, она будет весить пятьдесят два килограмма. Немыслимо!
Знания Климентины в области спасательных работ ограничивались базовым курсом оказания первой помощи. Но ей приходилось попадать в передряги и выбираться из них, так что полезным опытом она обладала и была готова им делиться.
Задергался на платиновой цепочке личный «комм», требуя ответить на вызов. А она уже в скафандре! Климентина выругала себя за то, что не включила переадресацию (с кем не случается в минуты «красной» тревоги!), «запитала» системы скафандра. По дежурной частоте вызвала координатора наружных работ. Нахмурилась, когда в наушниках раздался громкий голос Рэндала. Климентина недолюбливала самоуверенного атлета за ядовитый язык и чрезмерную любовь к спорам, за горячие руки, не упускающие возможность ухватить ее пониже, и совсем уже не выносила жизнерадостный хохот, издаваемый им при этом.
– …отбой тревоги! Отбой! Вы что, оглохли?! – трубил басом Рэндал. – Никто не пострадал! Приказ иерарха снабжению: готовьте материалы, начнем «тянуть» газоотвод заново, потому что старый… – Рэндал прибавил пару бранных слов.
– Рэндал, в чем дело? Почему включилась тревога? – спросила Климентина. От сердца немного отлегло: если Рэндал говорит, что все целы…
– Приветствую, моя милосердная! – с готовностью отозвался координатор. – Большая неприятность на наши головы: газоотвод не выдержал давления азота. Ты видела светопреставление? Но все дышат, все живы, – не тревожься! Эти недоразвитые буровики с Трайтона расторопны, как свежемороженые блохи!
Ознакомительная версия.
