— Все, кончилось терпение! — провозгласила старая дракониха. Экзамен тебе не зачтен, и пересдачи, ввиду открывшихся обстоятельств, не жди. Сейчас ты отправишься со мной, на преподавательскую коллегию, и там будет поведано о твоей скверне, о твоем предательстве первого народа! А после, в торжественной обстановке, мы поджарим тебя огнем уст наших! То, что запятнало себя человеколюбием, недостойно жить!
Тварь перевела дыхание, потом изрыгнула из пасти сгусток рыжего пламени. Ее бесцветные, немигающие глаза остановились на Айрвене с Катареной.
— А знаешь что, скверная девчонка, я, пожалуй, дам тебе последний шанс. Пять минут. Живо принимай истинное обличье и доведи до конца то, чему надлежало исполниться! Поджарить и озолотить. Отсчет пошел!
Граста покорно кивнула, раздавленная учительским взглядом. Вздрогнула, дернулась — и Айрвен едва успел отскочить подальше. На месте девчонки появился огромный, повесеннему зеленый дракон. Правда, несмотря на необъятные размеры, по виду он смахивал на курицу, которой прямая дорога в суп.
— Ну-с, молодые люди, с кого начнем? — расхохоталась учительница.
— Я… — Граста поперхнулась собственным ревом, — я не буду… я не могу…
Айрвену вдруг ужасно захотелось в ближайшие кустики, хотя они, ближайшие, находились внизу, в распадке, где пасся сейчас невозмутимый Ямбо. Однако приходилось мужественно терпеть.
— Ты, ящерица, кого шмакодявкой обозвала? — решительно оттолкнув Айрвена, принцесса выступила вперед. — Ты на кого поднимаешь хвост? На королевскую дочь? Тебя не учили, бабка, что за гнилые речи должно вырывать язык?
Смех драконихи был подобен горной лавине.
— Значит, начнем с тебя, девочка, — отгрохотав, заявила почтенная Тхмарргру.
— Нет, бабка, мы начнем с тебя!
Айрвен даже не почувствовал, как висевший у него на поясе дедовский двуручный меч вдруг вылетел из ножен — и заплясал в ладони Катарены.
— Прекрасная! — потрясенно взревела Граста, — остановись! Человеку не под силу поразить дракона!
Принцесса и не подумала отвечать. Одним прыжком подскочив к ее лапе, она со всей мочи всадила клинок в палец, туда, где саблевидный коготь выступал из чешуи. Треск, оглушающий, рвущий барабанные перепонки Грастин рев — и несколько капель густой зеленой жидкости пролилось на широкое лезвие. Сталь тут же зашипела, ее заволокло густым сизым дымком.
— Так, — невозмутимо усмехнулась принцесса, — один ингредиент у нас есть. А сейчас будет второй. Ну-ка, подруга, живее превращайся назад.
Невесть откуда в левой ее руке оказался узкий стилет. Быстрое, скользящее движение, просверк стали — и темная кровь залила ее правый локоть.
Айрвен и не подозревал, что можно двигаться с такой скоростью. Мгновения не прошло — а Катарена, отбросив стилет, перехватила меч левой рукой и подставила его под быструю кровяную капель. Все его мысли были заняты принцессой — и потому он лишь краем глаза уловил, как Граста поспешно обернулась девушкой. Зато Катарена не зевала.
— Граста, — заорала она, подбегая к перепуганной драконнице, — ну давай же! Говори слова!
Айрвен обнаружил, что не может сдвинуться с места. Словно какая-то сила приморозила его ступни к земле. Оставалось лишь растерянно наблюдать, как старая дракониха взмывает в воздух, закрывая собой полнеба, и примеряется, как бы ловчее плюнуть огнем. Все его внимание было захвачено ожиданием мучительной гибели, и потому он почти не замечал странные, отрывистые, но вместе с тем ритмичные звуки. Он и не думал взглянуть туда, где стояли, обнявшись, Катарена с Грастой.
А потом вдруг оказалось, что уже не половина — все небо подернулось тьмой, и там, во тьме, бушует гроза, скрещиваются оранжевые молнии, доносится яростный рев. Там, в вышине, кружилось теперь два дракона. Они сталкивались, били друг друга острыми крыльями, разлетались, изрыгая струи слепящего огня. И это тянулось бесконечно, и никто не мог взять верх.
Внезапно Айрвен обнаружил, что прижимает к себе рыдающую Грасту. Кто из них первый шагнул к другому, кто первый открыл объятья, он так никогда и не узнал.
— Она убьет ее! — всхлипнула Граста, уткнувшись ему в щеку. Шлем давно уже свалился и канул где-то в камнях, и ничто не мешало вечернему дождику смывать обоим слезы.
— Кто кого убьет? — впрочем, Айрвен и сам понимал, кто. Где уж смелой, но неопытной девчонке тягаться с матерой, злобной драконихой? К тому же толком не освоившись в чужом пока еще теле…
Он вновь запрокинул голову — и невольно прошептал: «Всевышний! Ну она и дает!»
Ярко-зеленый дракон, отпрянув от черно-синего, вдруг перевернулся в воздухе и захлестнул своим хвостом шею противника. Сдавил несколькими кольцами, точно удав, а потом принялся резко метаться из стороны в сторону, всякий раз изгибая вражескую шею под немыслимыми углами. Вскоре послышался глухой треск, будто на сухую ветку наступили.
— О! — прошептала ему в мокрое ухо Граста. — О, как это по-человечески…
Сумерки сгущались — неторопливо, мягко, по-кошачьи. Грязно-сиреневое небо все так же сочилось мелким, надоедливым дождиком, но не было в нем драконов, ни одного. Все кончилось.
— Как же ты решилась? — в который раз спрашивал Айрвен Катарену. Усталая, тяжело дышавшая, она сидела на грязном камне, нисколько не боясь запачкать одежды. Ей, видно, было уже все равно.
— Да вот так и решилась, — хмыкнула принцесса. — Все равно иначе эта уродина всех нас прибила бы, — она кивнула в сторону распластавшейся на острых камнях туши. — А так хоть шанс какой-никакой был.
— Но как же ты теперь? А корона? А замуж? Ну а вдруг полюбишь кого-нибудь?
— Вот когда случится этот «вдруг», тогда и подумаю, — отрезала Катарена. — А пока что я довольна. Все остались живы, у Грасты сбылась мечта, ты сдал свой экзамен…
— Как это я его сдал? — растерянно пробормотал Айрвен, переводя взгляд с принцессы на чернеющую тушу почтенной Тхмарргру.
— Очень просто. Вот мертвый дракон, вот твой меч, коим поражено было страшилище. Твои убеленные сединами наставники взрыдают от счастья.
— А самое главное? А принцесса? — Айрвену было не по себе от ее спокойного, равнодушного тона.
— А принцессу съел дракон. Сам посуди, не обязан же бедный зверь целую неделю поститься, ожидая смелого рыцаря. Скажешь, зато победили силы добра. Все будут довольны. Даже папа. Ведь, главное, войны уже не будет. А вот кто расстроится, так это несостоявшийся мой муженек… Ну да ничего. Горе его будет недолгим…
— Но это же нечестно! — растерянно протянул Айрвен. — Я же его… в смысле ее… не убивал. Это все ты…
