- Выглядит неплохо, - оценил Вольф.
- Самая лучшая лодка в Паллахакси, - прогудел Сильверджек. - Я покажу вам, как ставить паруса.
- Все в порядке, - запротестовал Вольф. - Я уже имел дело с лодками.
- Многие парни говорят так, а потом нарываются на неприятности, снисходительно проворчал Сильверджек, вращая лебедку. Я начал испытывать к нему теплые чувства; мне показалось, что и Вольф нашел в нем родственную душу. Голубой парус плескался на легком ветру; жаль, что мы вынуждены были ждать грума.
Сильверджек продолжал:
- Все-таки не сочти за труд и послушай, когда тебе объясняют. Эта лодка сделана для грума. Если ты выйдешь на ней в море сегодня, у тебя будут большие неприятности, парень. - Он сжал плечо Вольфа, рыча от смеха, и я втайне благословил его.
- Сегодня очень небольшое волнение, - холодно заметил Вольф, бросая взгляд на спокойную зеленую водную гладь залива. - У нее достаточно высокие борта для такой погоды. Я думаю, мы можем сегодня поплавать, Дроув.
- Слушай, Вольф, может быть, все-таки стоит подождать? - слабо спросил я. Сильверджек уставился на нас.
- Чья это лодка, парни? Мне говорили, что она для Дроува, но, похоже, всем заправляет Вольф.
Вольф надменно разглядывал меня.
- Хочешь сказать, что ты струсил?
У меня горели щеки, когда я наклонился и взялся за планшир. Вольф поднял лодку с другой стороны, и мы столкнули ее в воду. Мы забрались внутрь; легкий ветерок шевелил парус, лодка удалялась от берега. Я заметил, как волосатая спина Сильверджека исчезает за большой перевернутой яхтой; он не оглядывался.
Я почти сразу же забыл о Сильверджеке, захваченный медленным скольжением среди стоящих на якоре рыбацких лодок, прогулочных яхт и шлюпок, заполнявших внутреннюю гавань, глядя на Паллахакси с новой точки зрения. С вершин мачт за нами наблюдали птицы-снежники; люди, работавшие на западном берегу, махали нам, каким-то странным образом чувствуя, что это наш первый выход в море. На восточном берегу рыбацкие лодки поменьше разгружали свой улов прямо на открытом рынке, и сотни снежников ссорились за место на плоской крыше.
Мы миновали высокую каменную дамбу и мягко выплыли в глубокую голубизну внешней гавани.
Послышался голос Вольфа.
- Похоже, в этой лодке полно воды, - сказал он.
Глава 4.
Я сидел на кормовой банке, держа румпель, а Вольф - посредине, удерживая парус. Мы были уже во внешней гавани и как раз выходили из-под прикрытия скал; дул свежий бриз, подгоняя нас в сторону маяка на конце волнолома. Вода здесь была немного неспокойной, и время от времени волна перехлестывала через невысокий планшир.
- Значит, вычерпывай ее, Вольф, - скомандовал я, пытаясь поддержать свой авторитет шкипера.
Он беспокойно огляделся вокруг.
- У нас нет ничего подходящего, чтобы вычерпывать воду.
- Тут всего несколько капель.
- Хуже. Лодка протекает. Вода просто фонтаном бьет. Смотри!
Когда я приподнялся с места, поток ледяной воды залил щиколотки, и я почувствовал, как вверх по ноге поднимается холодный страх. Мы погружались. Вода была ужасно холодной. Я лихорадочно огляделся вокруг в поисках помощи. До ближайшего судна было страшно далеко, и мы были обречены на смерть от истощения, которой предшествовало медленно надвигающееся безумие, по мере того как вода постепенно охлаждала бы наши тела и замораживала наш разум.
Перед лицом наихудшего я все же сумел переключить свое внимание на более практические проблемы.
- Мы никогда не доберемся до волнолома, - сказал я. Слева от нас нависала высокая черная скала. - Может быть, нам удастся выгрести к берегу, против ветра. Смотри, там пляж. Мы могли бы добраться до берега. Это недалеко.
- Чем мы будем грести? - беспомощно сказал Вольф. Всю его напыщенность как ветром сдуло, он, казалось, уменьшился в размерах, сжавшись на центральной банке, обхватив себя руками и дрожа, в то время как вода дошла ему уже до пояса.
Лодка наполнилась с пугающей внезапностью. Вскоре она почти с краями оказалась под водой. Единственным, что выступало над поверхностью, были мы с Вольфом от груди и выше, а также мачта.
- Вольф, - осторожно сказал я, - не делай резких движений, а то все рухнет. Просто вынь из-под себя сиденье и будем грести им к пляжу. Ладно?
В то же время я нащупал под водой рукоятку румпеля и взялся за нее. Вдвоем, отчаянно дрожа, мы принялись продвигать лодку в сторону берега. Ситуация была крайне необычной, и у меня возникали сомнения, нет ли какойлибо ошибки в моей теории, но судя по тому, как оставался сзади плавающий на поверхности мусор, мы, похоже, двигались. Наконец, мы достигли берега, выбрались из лодки и вытащили ее на пляж.
- Тебе придется придумать какое-то объяснение, - сказал Вольф. Твой отец наверняка захочет знать, зачем ты спустил лодку на воду.
Я промолчал и критически оценил наше положение. Мы стояли на очень маленьком галечном пляже длиной шагов в тридцать. Шагах в пятнадцати от воды возвышалась отвесная скала. Карабкаться по ней вверх было бесполезно. И тут я заметил большое круглое отверстие метрах в двух вверх по скале. Оттуда сочилась бурая жижа.
- Что это? - спросил я.
- Это сточная труба, - поморщился Вольф.
- Великовата для сточной трубы, а? Достаточно большая, чтобы в нее залезть.
- Да, но лучше забудь об этом. Я не собираюсь лазить ни по каким сточным трубам, Алика-Дроув.
Я продолжал обследовать нашу территорию. Дойдя до ее восточного конца, я забрался на большой валун, выступавший в море, подумав, что, может быть, есть обходной путь, но обнаружил лишь нагромождение камней с глубокой лужей среди них.
Я спустился к краю лужи и заглянул в глубину. Она была чистой и зеленой; казалось, там было пусто, и я уже собирался повернуться и уйти, когда мне почудилось какое-то движение у дна, среди покачивавшихся зеленых зарослей. Похоже, мое любопытство разделил снежник. Промчавшись мимо меня, он врезался в лужу. Однако я не услышал всплеска.
Когда я повернулся, озерцо среди камней сделалось непрозрачным и искрилось; над твердой поверхностью торчала задняя часть птицы. Ее перепончатые лапы беспомощно трепыхались, а потом замерли. Я содрогнулся. Секунду назад я собирался сунуть в эту лужу руку. Я подобрал камень и бросил: подпрыгивая, он пронесся вдоль твердой мерцающей поверхности и упал в море. Краем уха я услышал, как Вольф зовет меня, но продолжал зачарованно смотреть на лужу. Я собирался уходить, когда странная кристаллическая структура вновь растворилась в прозрачной воде. На поверхности плавал мертвый снежник. Затем тонкая прядь серебристо-голубых нитей поднялась со дна лужи и мягко обвила птицу, увлекая на дно.
