Удивительные растения! Прежде он никогда таких не видел. Самое высокое из них, стоящее в центре рощицы, было ему по плечо. Хотя ветра не было, все растения слабо покачивались, как будто связанные невидимой нитью. "Словно все они братья", - подумал Атагельды. Казалось, растения приветствуют его.
Осторожно переступая, чтобы ненароком не задеть какой-нибудь из стеблей, он подошел к самому высокому растению. Листья, словно выделанные из бледно-зеленой кожи, были покрыты мельчайшими ворсинками. Стебель, вот уж совсем чудное, просто немыслимое дело, оказался полупрозрачным, словно это была струя застывшего стекла. Он долго смотрел на таинственные, крохотные, с булавочную головку пузырьки, одни из них карабкались наверх, другие торопились вниз. Там же, в глубине стебля, внимательно вглядевшись, можно было различить тончайшие разноцветные нити - может быть, токи различных жидкостей?
Все это походило на чудо.
Позабыв обо всем на свете, Атагельды рассматривал странную карликовую рощицу, бог весть каким чудом возникшую в пустыне.
Листья на вид казались сочными, мясистыми. Сорвать один, пожевать, может, хоть немного утолит жажду? Он протянул руку к центральному стеблю, но она уперлась в невидимую преграду. Словно упругая пленка остановила ее движение. Что за чертовщина!
В полном недоумении он зачем-то огляделся. Все так же безмятежно сияло небо, шествовало своим путем солнце, вокруг, насколько хватало глаз, лежали изжелта-белые пески. И только вокруг него боязливо сгрудилась маленькая стайка ветвей неизвестного растения.
Он снова попытался протянуть руку к одному из листьев, и неведомая сила ее отбросила. Тогда Атагельды обратил внимание на чашечку, которой был увенчан самый высокий стебель. Чаша качнулась, и в ней что-то блеснуло. Влага... Неужели вода?! Пригубить бы, только пригубить.
Он осторожно, опасаясь подвоха, наклонился к чаше. Но ничто не воспрепятствовало этому движению. Казалось, растение почувствовало, что мальчик не собирается принести ему никакого вреда.
Да, в чашечке оказалась вода. Тепловатая, с каким-то сладким привкусом, но чистая. И было ее совсем немного - может быть, с четверть пиалушки.
Едва начав пить, Атагельды вспомнил про деда, оставшегося в песках, и с трудом оторвался от цветочной чаши. Как принести ему остатки воды? Посуды с собой не было. Фляжка, выброшенная Курбаном, осталась среди песков, теперь ее, наверно, не отыщешь.
Сгоряча он решил оторвать чашечку от верхушки растения, чтобы отнести ее деду. Однако, получив в протянутую руку чувствительный разряд, отказался от своей затеи.
Растение не только само по себе было странным, но и вело себя в высшей степени странно, словно строптивый жеребенок: оно то подпускало к себе Атагельды, то как бы отталкивало его.
Раздумывать, однако, было некогда. Ата стащил с головы выцветшую тюбетейку и не без опаски сделал шаг к стеблю, увенчанному чашечкой, полуприкрытой лепестками. Никакого противодействия, однако, на этот раз не последовало.
Атагельды осторожно, бережно раздвинул снова лепестки, окаймляющие чашу, и опустил туда тюбетейку, ожидая, пока она впитает влагу. Наконец тюбетейка намокла, жидкости оставалось на самом донце. Он допил ее и двинулся в обратный путь, сунув влажную тюбетейку за пазуху и моля бога об одном: чтобы она не высохла до того момента, как он доберется до Курбана.
Путь назад показался еще более тяжелым. Атагельды несколько раз оглядывался, словно боялся, что растения исчезнут. Но они оставались на месте, все так же покачиваясь в лад. Теперь они, казалось, провожали мальчика.
Мокрый ком тюбетейки приятно холодил грудь. Время от времени Атагельды совал руку за пазуху: нет, плотная ткань оставалась влажной.
Курбан был в том же положении, в котором его оставил мальчик. Глаза его были прикрыты, а грудь вздымалась так редко и слабо, что в первую минуту показалось - старый кузнец не дышит.
Атагельды стал на колени, потряс деда за плечо. Тот открыл глаза:
- Ты? Разве ты не ушел?
- Я ходил на разведку. Нашел местечко, где есть тень и немного воды...
Не дослушав, Курбан снова закрыл глаза. Зубы его были плотно сжаты, Атагельды никак не удавалось расцепить их. Тогда он достал из дедовой котомки нож и воспользовался им - маленьким стальным рычагом.
- Вену... режь вену... - пробормотал Курбан, на несколько мгновений открыв глаза.
Атагельды выдавил из тюбетейки в пересохшую щель рта несколько капель воды. Старик зачмокал, сделал судорожный глоток и посмотрел на мальчика:
- Сладкая? Где ты взял сладкую воду, Атагельды? Или, может быть, я брежу?..
Мальчик заботливо приложил ему ко лбу свою выжатую тюбетейку, все еще странным образом хранившую прохладу, и рассказал о путешествии, увенчавшемся находкой.
- Мне стало полегче, клянусь, - пробормотал старик и сел повыше. Даже от сердца отлегло. Но послушай, тебе не померещилось все это? посмотрел он недоверчиво на внука.
- А вода, по-твоему, откуда? - возразил Атагельды.
- Верно, верно, это вода, хотя и сладковатая, - согласился Курбан Будь это кровь, она была бы соленой... Но сколько на белом свете живу, о таких чудесах не слыхивал: одинокое растение среди пустыни сохраняет воду, да еще днем, в самый зной.
- Несколько растений.
- Все равно.
- Если ты не слыхал, это еще не значит, что такого не бывает. Атагельды начал терять терпение.
- Ты прав, Ата, - согласился Курбан и кряхтя поднялся с земли, собрал свои скудные пожитки и добавил: - Ну, пошли, что ли. Показывай, где там твой рай земной.
Путь к растениям отыскать было нетрудно - песок еще не успел занести следы Атагельды.
Когда они добрались до цели, Курбан долго стоял перед купой одинаковых, только разного роста растений, затем задумчиво произнес:
- И верно, Атагельды, это не мираж. Отродясь не видал таких растений. Одно небо ведает, каким ветром их сюда занесло. В тени мы сможем переждать полуденные часы, отдохнуть, поднабраться сил, а потом...
- Смотри! - перебил его мальчик.
- Что?
- Вода!
Острый взгляд Атагельды углядел, как в чашечке самого высокого растения, обрамленной мохнатыми листьями, тускло блеснула жидкость. За то время пока он отсутствовал, чаша успела наполниться снова... На сей раз они утолили жажду. Живительная влага возродила силы, и даже жара, показалось, пошла немного на убыль.
- Отдохнем здесь денек-другой, да и двинемся дальше, - произнес Курбан, когда они расположились в тени.
- Но ты ведь направление потерял! Старик промолчал.
- И потом, без воды мы здесь не пропадем, а вот что есть будем? продолжал Атагельды.
Видишь, на этих растениях есть завязь, - сказал Курбан, показывая на небольшие зеленые шишки, расположенные кое-где у основания листьев. Может быть, эти плоды съедобны? Ата пожал плечами. Что там говорить, после того как он утолил жажду, есть захотелось невыносимо. Но боязно было отравиться неведомым плодом, о чем он и сказал деду: вдруг эти зеленые шишки действуют похлеще мухомора?
