— Я думаю, ты слишком много болтаешь с моей женщиной, — сказал он. Не дожидаясь ответа Хита, он положил руку на его плечо. Взял слегка, но чувствовалась сила, способная переломать Хиту кости. — Не разговаривай так много с Алор.
— Я не ищу с ней встреч, — дико рявкнул Хит. — Она твоя женщина, ты и заботься о ней.
— Я беспокоюсь не о ней, — спокойно ответил Брока, — а о ней и о тебе. — Говоря это, он смотрел сверху вниз на Хита, и Хит знал, какой контраст они представляли — его тощее тело против великолепной мощи крупного варвара.
— И она вечно с тобой на палубе и слушает твои россказни о море, — продолжал Брока. — Не разговаривай с ней так много, — повторил он, на этот раз довольно резко.
— О, господи! — насмешливо заметил Хит. — Неужели я такой дурак, как ты. Спятить надо, чтобы искать власти Лунного Огня и верить в верность храмовой девушки! И ты ее ревнуешь? — Он страшно ненавидел их обоих в этот момент, и ненависть заставила его продолжить: — Подожди, пока тебя не коснется Лунный Огонь. Он сломит твою силу и твою гордость. После этого тебе будет совершенно безразлично, кто и где болтает с твоей женщиной.
Брока бросил на него неподвижный и задумчивый взгляд, а затем отвернулся, разглядывая темнеющее небо.
Через некоторое время до Хита дошла смешная сторона всего этого, и он захохотал.
Они все трое шли к смерти. Где-то с юга приближался Вакор, как черный пастух, и гнал их к смерти. Мечты об империи, мечты о славе, путешествие, вызвавшее месть богов, — и в такое время варвар вздумал ревновать.
Хит вдруг ясно осознал, как много времени проводила с ним Алор. По привычке и старому, как море, обычаю он помогал ей проводить долгие тревожные часы матросскими байками. Оглядываясь назад, он видел лицо Алор, удивительно молодое и радостное, всегда она слушала его, он вспоминал, как она задавала вопросы, желая научиться управлять судном.
Он вспомнил теперь, какой она выглядела красивой, когда ветер путался в ее волосах; вспоминал ее крепкое сильное тело, когда она удерживала «Этну» в равновесии на повороте.
Гроза собиралась долго и наконец разразилась.
Хит знал, что Море Утренних Опалов не пропустит его без борьбы. Оно будет донимать его молниями, острыми рифами, мертвым штилем, грохочущими приливами и всеми хитростями течения, туманом и дрейфующей травой. Он должен будет со всем этим сражаться. Теперь он был совсем близко от Драконьего Горла, ворот Верхних Морей, и это был убийственный момент для шторма с юга.
Ночь стала черной. Море горело белой фосфоресценцией — кипящий котел ведьмина огня. Поднялся устрашающий ветер. «Этна» ныряла и тряслась, идя без паруса, и Хит еще раз порадовался силе Брока, когда они вместе боролись с кормовым веслом.
Он чувствовал, что рядом с ним кто-то есть, и понял, что это Алор.
— Иди вниз! — крикнул он и услышал только эхо ее ответа. Она не ушла, а навалилась всем своим весом на весло.
Стрелы молний, широкие, как хвост кометы, проносились с такой стремительностью и яростью, словно стартовали с другой звезды и набирали скорость, проходя через полгалактики. Они покрыли Море Утренних Опалов пурпурным огнем, пока гром, принесший мрак, не смел их. Затем хлынули потоки дождя.
Хит стонал про себя. Ветер и бурное море зажали между собой маленький кораблик, таща его куда-то вперед. С теперешней скоростью «Этна» должна быть у Драконьего Горла уже на заре, и она ударится о него на полном ходу, беспомощная, как дрейфующая щепка.
Свет молнии показал Хиту громадное напряженное тело варвара, мокрое и блестящее, его длинные волосы, освободившиеся от узлов и цепочек, растрепанные водой и ветром. Молния показала Хиту также и Алор. Их руки и плечи соприкасались в совместном напряжении.
Они сражались таким образом, казалось, целое столетие, но затем дождь резко прекратился, ветер утих и настал период полнейшей тишины. Голос Алор громко ударил в уши Хита.
— Кончилось.
— Нет, — сказал он. — Слушай!
И они услышали глубокий ровный гул далеко на севере — грохот прибоя.
Шторм начался снова.
Пришла заря немногим светлее ночи. Сквозь разлетающиеся водоросли Хит видел утесы по обеим сторонам, где сужается горная цепь, утягивая Море Утренних Опалов в пролив Драконьего Горла. Вода высоко поднималась между этими утесами, вспыхивая белизной на черных камнях.
«Этну» несло туда, как листок к мельничной запруде.
Утесы сходились все больше, пока пространство между ними стало не шире мили. Черные титаны, и у их ног пространства яростной белой воды, изорванной и раздробленной похожими на клыки скалами.
Драконье Горло.
Когда Хит проходил здесь раньше, была хорошая погода и были люди на веслах. Но и тогда это было нелегко. Сейчас он пытался вспомнить, где идет проток, пытался направить судно к тому месту, которое служило тропинкой между камней.
«Этна» набрала скорость и бросилась в Драконье Горло.
Она летела в слепом безумии потока, ветра и звука. Время от времени Хит видел перед собой вздымающуюся скалу и поворачивал корабль в сторону, стараясь уберечься от смерти, что пряталась прямо под бурлящей поверхностью воды. Два или три раза «Этна» вздрагивала со скрежетом, и Хит думал, что все кончено.
Однажды, когда уже не было надежды, Хит почувствовал, как рука Алор сжалась на его руке.
Высокая вода спасла их, захватила в собственное стремительное течение, пронесла над скалами и наконец через барьер в конце узкого пролива.
«Этна» вышла, покачиваясь, в относительно спокойные воды Верхних Морей, где волны казались нежными, и все вообще стало таким нежным и спокойным, что даже не верилось. Долгое время все трое стояли над кормовым веслом, не в силах осознать, что все уже позади, а они все живы.
Шторм выдохся. Ветер стал ровным. Хит поставил парус, сел, опустил голову на колени и задумался, почему Алор схватила его за руку, когда решила, что она сейчас умрет.
Даже в такую рань было уже жарко. Верхние Моря шли вдоль экватора. Мелкая, окруженная сушей вода задыхалась от водорослей и была заполнена плавучими рифами грязи; выступающие массы гор резали ее на лабиринты озер и слепые протоки.
Ветер упал до полного штиля. Открытая вода осталась позади, там, где ее разметали течения Моря Утренних Опалов. Плывущие травы собрались вокруг «Этны», и их пятнистая желтая равнина шевелилась как живая. В воздухе пахло гнилью.
Под руководством Хита люди размахивали ножами-траворезами — большими лезвиями на скобах, укрепленных под носом судна. Затем, используя тяжелое кормовое весло, как гребное, они толкали «Этну» вперед силой своих вспотевших спин.
