- Что это? - испуганно спросила Татьяна.
- Спи, дождь, - засыпая, протянула Лада. Прижавшись поплотней, Татьяна заснула. Проснулась она оттого, что кто-то терся об нее мягкой головой. Слабый причмокивающий храп чем-то не понравился, и она открыла глаза.
Ливень кончился, и полная луна освещала комнату мягким светом. Склонившись головой на шею Ладе, незнакомый, судя по волосам мужчина, с присвистом нагло целовал ее. Татьяна отодвинулась. Незнакомец приподнял голову. Волны паники сковали душу. Горящие кошачьи зрачки и слабо поблескивающие клыки оказались прямо перед ней. Открыв рот и не в силах крикнуть, она отдалась воле судьбы. Он протянул руки, придвинул ее к себе и нежно приник к ее сонной артерии. Она почувствовала, как миллион маленьких иголочек наполнили ее кровь. Затем резко заболела голова и сознание погрузилось в черный бездонный омут. Вдруг стало хорошо. Потом очень хорошо. Ни с чем не сравнимое наслаждение охватило тело. Разноцветные шарики закружились в малиновом облаке. Она стала легкой, бесконечно легкой. Ее понесло навстречу солнцу.
X.
- Ты что улыбаешься во сне? - голос Лады вернул ее на землю. Она уже встала и укладывала волосы. Яркое солнце разлилось по комнате. Ворон добродушно охранял поле битвы. За окном раздавалось веселое щебетание птиц. Взгляд Татьяны случайно упал на подушку подруги. Легкий след от помады немного испачкал наволочку. Татьяне всегда не нравился этот коричневый цвет.
XI.
- Лена! У меня всю ночь было состояние, будто я не сплю и сплю. Голова сама в себя вкручивается по крутой спирали со все возрастающей скоростью и непонятным звоном. И становится очень страшно. Я уже устала кошмары смотреть.
- Татьяна, ты у нас всегда чего-нибудь придумаешь. Вставай! Уже поздно.
Солнце всходило над городом. Народ валил на пляж, потея в троллейбусах и изнывая под тяжестью захваченного груза. Волга лениво несла свои мутные воды в не менее ленивый Каспий. Чайки крикливо и жадно дрались за добычу. Палящее солнце растопляло мозги. Безгранично ленивое спокойствие разряжало атмосферу. Пивнушки как обычно штурмовали завсегдатаи с носами, служившие им паролем. Трехлитровые банки прямо тут же лихо перетекали в желудки. Никто не замечал худого человека со стеклянным взглядом. Задев кого-то и не извинившись, он скрылся в подъезде невысокого дома. Двери не открывались и не закрывались. В подъезде его не было. Вечером громко выла собака. Ночью дикий крик то ли разрываемой на куски собаки, то ли ребенка потряс жильцов.
XII.
Летняя ночь, недолгая и прекрасная, спустилась на землю. Притихший город величаво глядел на белоснежную луну. Звезды словно бисером разукрасили небо.
Неброско одетый человек вышел и остановился. Резкая боль заставляла дрожать руки. Чуть сгорбившись, он пошел по пустынной дороге. Обходя квартал за кварталом и никого не встречая, он время от времени, не сдерживаясь, вскрикивал от боли и обреченно шел дальше. Боль усиливалась. Вдруг вдали мелькнула тень. Зрение напряглось. Уши насторожились. Сердце учащенно забилось. Луч надежды успокоил боль. Он ускорил походку. Ноги сами перешли на бег. Почти нагнав, он увидел его. Тот шел, если не сказать парил, как мумия. Руки незнакомца бессмысленно болтались по сторонам. Движение ног создавали впечатление, что кто-то дергает за веревочки. В нос ударил резкий запах. Он знал, что это такое. В бессильной злобе, издав яростный крик, бросился бежать. Остановился, когда понял, что находится в лесу. Осмотрелся. В лунном свете надгробия могил поблескивали металлическим блеском. Тени решеток рисовали полосатые пейзажи. Крылья на могилах летчиков пытались взлететь. Покосившиеся кресты словно вылезали из земли. Протяжно прокричала сова. Уу-ууу, уу-ууу, у-ууу! Завядшие цветы на венках вызывали отвращение. Немного пройдя, он открыл калитку и сел на лавочку. Никто сюда не придет. Снова дикий голод. Значит, весь день жестокий мороз будет терзать его плоть. Но почему ему так не везет? Как трудно стало находить добычу. После каждого раза их все меньше и меньше. Стало жалко себя. Заскулив, он вцепился зубами в металл решетки. Хрустнул голодный зуб. Вдруг сердце радостно забилось. Ноздри почувствовали сладковатый запах. Неужели? Не может быть. Он тихо и осторожно встал. Нет, нюх не подвел. Уши различили голоса. Незаметно подкравшись и превозмогая голод, он прислушался.
- Ну вот, а ты боялась, - говорил звонкий юношеский голос. - Все это байки, никакие мертвецы здесь не бродят. А свет, про который все рассказывают, это на старых кладбищах светится фосфор.
- Да ничего я не боюсь, - юная, с наивной детской улыбкой, в шортах и майке, с копной черных ниспадающих волос и упругой грудью, узкой гибкой талией и до неприличия длинными ногами, она напоминала молодую березу. Ее зеленые глаза, казалось, светились в лунном свете.
- Хочешь на спор, ты здесь сиди, а я спрячусь на какой-нибудь могиле и пока ты меня не найдешь, не подам голоса. - И, не дождавшись ответа, убежала.
Оставалось меньше часа. Нестерпимый голод жег желудок. Он знал, что этого делать нельзя. Нужно выследить, дождаться, когда заснет и только тогда устроить пир. Опасность слишком велика. Но он уже не мог рассуждать здраво. Одна рука обхватила лицо, зажав ладонью рот и нос, другая, обхватив тело, обезвредила руки. Клыки мягко вошли в нежную шею. Она перестала сопротивляться. В голове родились образы, как в те времена, когда женщины еще интересовали его с другой стороны. Еще мальчишкой он впервые узнал, какое удовольствие может дать женщина. На самом деле сейчас он испытывал большее удовлетворение. Тело наполнилось необычайной легкостью. Голова погрузилась в мир райских грез. Огромный бескрайний космос носил его по неизведанным далям иных миров. Вот он погружается внутрь солнца, катается на кольцах Юпитера. Кассиопея. Вега. Лира. Странные существа, напоминающие наших гидр, перекрещенных с улитками. Все дальше и дальше. Находясь в состоянии прострации, он отпустил ее и радостно побрел домой. Сегодня ему больше ничего не надо. Со стороны он производил впечатление простого человека, который беззвучно сам с собой разговаривает, втягивая и вытягивая губы со слабым причмокиванием.
Очнувшись, он ужаснулся. "Что я натворил? Ничего нельзя исправить". Теперь ему стало совершенно ясно, что он стал ненасытным. "Пить кровь у неспящего да еще в присутствии кого-то еще - значит терять дар парализатора. Последний шаг в бездну!" Дикий вой уже ничем помочь ему не мог.
XIII.
- Александр, в последнее время чуть ли не каждую ночь мне снится сон, будто кто-то тащит меня в угол кровати. При этом весь мой разум начинает вращаться по закручивающейся спирали, все быстрее и быстрее. Давящий звон заполняет меня и становится очень страшно. - Татьяна была явно встревожена.
