Снаружи послышался крик:
- Соколы! Прячьтесь, соколы летят!
ГЛАВА 3
Все в пещере тут же замолчали и стали следить за местами, где сквозь трещины в скале пробивался солнечный свет. Тревер представил себе, как соколы кружат по ущелью и ищут. Снаружи грубый камень выглядел весь одинаково. Тревер подумал, что в этом множестве трещин нелегко найти несколько маленьких скважин, которые ведут в пещеру. Но он тоже непрерывно следил с ощущением опасности.
Из ущелья не доносилось ни звука. В полнейшей тишине испуганное хныканье ребенка прозвучало, как громкий крик, но тут же прекратилось. Стрелы солнечных лучей медленно ползли по стенам. Джин, казалось, не дышала. Глаза ее горели, как у зверя.
Черная тень стремительно пересекла солнечный луч и исчезла. Сердце Тревера екнуло. Он ждал, что тень вернется, закроет этот луч, пройдет по нему и превратится в жирно-красного демона с солнечным камнем во лбу. Он ждал целую вечность, но тень не вернулась, а затем во входное отверстие вполз человек и сказал:
- Улетели.
Джин опустила голову на колени. Она вся дрожала. Хьюго обнял ее и что-то говорил, успокаивая. Она рыдала, и Хьюго через плечо взглянул на Тревера.
- Ей здорово досталось.
- Да, - согласился Тревер, глядя на солнечные лучи. - Соколы часто прилетают?
- Их часто посылают в надежде захватить нас врасплох. Если бы они нашли пещеру, они бы выкурили нас отсюда и отвели бы обратно в долину. Но пока что не нашли.
Джин успокоилась. Хьюго похлопал ее по плечу своей огромной рукой.
- Она, наверное, говорила тебе насчет тебя самого. Будь очень осторожен.
- Да, - сказал Тревер, - говорила. Послушай, я еще ничего не знаю о том, как твой народ очутился здесь, и вообще ничего о нем не знаю. Когда мы бежали от Коринов, Джин что-то говорила насчет приземления трехсотлетней давности. Триста земных лет.
- Примерно. Кое-кто помнил достаточно хорошо, чтобы найти след.
- Примерно тогда первые колонисты с Земли стартовали на Меркурий в две или три самые большие долины - шахтерские колонии. Это одна из них?
- Нет, - покачал головой Хьюго. - Рассказывали, что пришел большой корабль с переселенцами с Земли. Это правда, потому что корабль все еще здесь. Так мы и появились. Часть людей на корабле была переселенцами, а часть - каторжниками.
Он произнес последнее слово с той же ненавистью и презрением, какие всегда сопровождали название "Корин". Тревер быстро сказал:
- Когда-то так делалось. Осужденных использовали в рудниках. Но произошло так много беспорядков, что такое использование пришлось прекратить. Значит, Корины...
- Были каторжниками. Большой корабль разбился в долине, но большинство людей осталось в живых. После аварии каторжники убили команду и заставили переселенцев им повиноваться. Так все началось. Вот почему мы гордимся тем, что мы рабы, - потому что мы потомки переселенцев.
Тревер отчетливо видел всю эту картину, тем более что подобное случалось и раньше. Корабль с эмигрантами шел к одной из колоний и был сбит с курса чудовищными магнитными завихрениями, которые и теперь делают Меркурий кошмаром для космолетчиков.
Они не могли даже позвать на помощь или дать знать о себе: страшная близость Солнца делает невозможной любую форму дальней радиосвязи. А потом каторжники обрели свободу, перебили офицеров и неожиданно почувствовали себя почти в раю с прислуживающими им рабами - переселенцами. И рай этот был довольно-таки безопасным. На Меркурии великое множество долин; все они из космоса выглядят более или менее одинаково, полускрытые темными воздушными одеялами, и только очень немногие из них доступны и безошибочно определены по размеру их постоянных колоний. Вверх и вниз на космическом корабле - вот единственный способ войти и выйти, и если по какому-то случаю корабль не приземлится прямо на эти долины, первоначальные пленники никогда не будут обнаружены.
- А солнечные камни? - спросил Тревер, касаясь лба. - Как насчет них и соколов? И каторжники ведь не пользовались ими, когда приземлились сюда.
- Нет, это произошло позднее, - Хьюго тревожно огляделся. - Видишь ли, Тревер... Это такая вещь, о которой мы почти не говорим. Сам поймешь, почему, если подумаешь, что это сделало с нами. А ты вообще и не должен говорить об этом.
- Но как они вставили эти камни в голову? И зачем? И самое главное зачем они тратят камни на соколов?
Джин сумрачно глянула на него.
- Мы не знаем точно. Но соколы - глаза и уши Коринов. И с тех пор, как Корины впервые воспользовались солнечными камнями, у нас не стало надежды на свободу.
То, что таилось в подсознании Тревера с ночных вопросов, вдруг всплыло на поверхность.
- Мысли-волны - вот что это такое! Ну, конечно! - Он в возбуждении наклонился вперед, и Джин сердито велела ему понизить голос. - Будь я проклят! С тех пор, как солнечные камни были обнаружены, с ними экспериментировали на Земле, но ученые никогда не подозревали о...
- На Земле тоже есть эти камни? - с отвращением спросила Джин.
- Нет. Только те, что привезены с Меркурия. Близость Меркурия к Солнцу, сверхдозы солнечного излучения и перепады жары, холода и давления создали этот особый вид кристаллов. Наверное, поэтому их и назвали солнечными камнями. - Он кивнул. - Да. Вот, значит, как они работают прямая мысленная связь между Коринами и соколами через камень. Довольно просто. Вставить их в череп, почти в контакт с мозгом, - и не нужно никаких сложных машин, приемников и передатчиков, с которыми с давних пор столько путаются лаборатории. Но, признаться, - он вздрогнул, - мне эта идея не нравится; в ней есть что-то отталкивающее.
Хьюго сказал с горечью:
- Когда они были просто людьми, каторжниками, мы могли в один прекрасный день надеяться побить их, хотя у всех у них было оружие. Но когда они стали Коринами... - Он указал на темные альковы пещер, - это вот единственная свобода, какую мы теперь можем иметь.
Глядя на Хьюго и Джин, Тревер испытывал глубокую жалость к ним и ко всем так далеко залетевшим детям Земли, ставшим теперь преследуемыми рабами, для которых эта каменная нора означала свободу. Он с ненавистью думал о Коринах, охотившихся за ними с жуткими соколами, что были глазами, ушами и оружием для своих хозяев. Хотел бы он всыпать им...
Он резко одернул себя. Излишние эмоции не приведут к добру. Единственное, что его касается, - это взять назад свой солнечный камень и уйти из этого дьявольского кармана. Он потратил полжизни на отыскание этого камня, и не его дело беспокоиться о незнакомцах, отвлекающих его теперь.
Первым делом надо выйти из пещеры. Это нужно сделать ночью. Не будет часовых на выступах скал, потому что соколы в темноте не летают, а Корины без соколов не ходят. Большая часть народа будет занята в эти короткие безопасные часы: женщины собирают съедобный мох и лишайники, а мужчины носят воду из ручья у развилки и охотятся с каменными топорами и грубыми копьями на горных ящериц, цепенеющих ночью от холода и спящих в расщелинах.
