Надкапитан молча указал группе на стулья и исчез за левой дверью. Молодые офицеры неуверенно расселись вдоль стола, не выпуская из рук свои нехитрые пожитки. Контрразведчик вышел из правой двери с пачкой голубоватых листов под мышкой и пучком карандашей в руке. Он так же, не проронив ни слова, раздал всем листы бумаги и карандаши и снова исчез за левой дверью, бросив:
— Десять минут.
Листы оказались стандартными анкетами-опросниками для мигрантов, с той лишь разницей, что дополнительно в них были включены вопросы по геополитике, географии и экономике. Максим внимательно прочитал текст, не нашел подвоха и справился с анкетой раньше всех. Подозревая, что за ними наблюдают, он положил заполненный лист и карандаш перед собой и откинулся на спинку стула. Спинка была прямой и жесткой. Максим слегка прикрыл глаза и снова сосредоточился на внутреннем зеркале. Он решил, что до самой процедуры осталось немного времени, а потому более тянуть с «переключением» личности не стал.
Через пару минут за столом сидел уже не Максим Каммерер, а потомственный ленд Амаллы имярек. Выглянувший из двери тощий контрразведчик, обвел сидящих за столом равнодушным взглядом и уставился на неподвижного богатыря.
— Ты.
Вилл Гален медленно, с достоинством поднялся.
— Вещи оставить.
Вилл Гален медленно и тщательно сложил походную сумку, куртку и шапку на краю стола.
— За мной.
Вилл Гален медленно и с достоинством прошествовал к двери и скрылся за ней. Оставшиеся молча смотрели ему вслед, и в глазах их плескался ужас пополам с любопытством.
За дверью оказался короткий темный тамбур, а дальше еще одна дверь. Тоже металлическая. Вторая дверь распахнулась, взвизгнув приржавевшими петлями, и Вилл Гален очутился в большой квадратной комнате, ярко освещенной ртутными лампами и заставленной какой-то сложной аппаратурой. Множество приборов и приборчиков стояли на полу, висели по стенам на кронштейнах и заполняли многочисленные стойки и стеллажи по всему помещению. По полу и стенам вились пучки разноцветных проводов и толстых кабелей в свинцовых оболочках. И все это электрическое безумство сходилось в центре комнаты у высокого металлического постамента с массивной пластиковой плитой наверху. Все сооружение напоминало хирургический комплекс, если бы не странный толстый дырчатый диск, висевший над плитой. На дальней стене за постаментом Вилл заметил большой телевизионный экран. Под ним был расположен операторский пульт, за которым сидели двое в желтых медицинских комбинезонах. Еще один стоял в изголовье постамента, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
— Тестируемый Вилл Гален ин Троггролл, раздевайтесь до пояса и ложитесь на стол.
Говорил по-прежнему только надкапитан. Вилл Гален медленно и с достоинством повиновался. Едва он лег навзничь на пластиковую плиту, как топтавшийся в изголовье медик оживился, вытянул откуда-то из-под постамента прозрачный колпак, напоминающий морскую офицерскую шапку, и нахлобучил его на голову Вилла. Диск над столом пришел в движение и начал раскручиваться, одновременно подавшись вниз. Колпак на голове стал потрескивать, и Гален почувствовал, как и без того короткий ежик волос вдруг окончательно встал дыбом.
— Внимание, тестируемый, закройте глаза, расслабьтесь и постарайтесь не думать о себе и своем прошлом.
Теперь голос звучал у Вилла прямо в голове. Перед мысленным взором вспыхнула картина: юный Гален на мостике большого белого корабля держится за полированные рукоятки рулевого колеса и смотрит на острый нос судна, режущего тяжелую океанскую волну.
— Не думайте о себе и своем прошлом…
Следующая картина сменяет первую. Вилл вместе с другими военными моряками сидит за бронещитом перед носовой надстройкой штурмовой субмарины и смотрит в узкую амбразуру на недалекий плоский берег, по которому ползут к воде черные коробочки танков, а между ними перебегают совсем маленькие, тоже черные фигурки.
— Не думайте о прошлом…
Мальчик-подросток стоит на скале и смотрит на бухту, из которой уходит в сторону океана длинный серый корабль, похожий на кита.
— Не думайте…
Звенящая бесконечная пустота заполняет все вокруг, проникает в уши, в нос, в сердце, в голову. Ничего больше нет, кроме этой звенящей пустоты. И тело медленно растворяется в ней.
Бесконечно медленно.
До скончания времен…
3
— Господин главный адмирал ждет вас, ленд Гален.
Референт сложился под прямым углом в почтительном поклоне и распахнул тяжелую створку, украшенную замысловатой резьбой. «Натуральное дерево — надо же! — механически отметил про себя Максим. — А ведь здесь, на островах, дерево, пожалуй, самый ценный товар. Лесов-то почти не осталось, а с материка не навозишься. Да и радиоактивное оно там…»
Он шагнул в кабинет и огляделся. Ничего лишнего — рабочий кабинет крупного военачальника: чаша Мира в углу, разномасштабные карты по стенам. На одной — вся Островная Империя. «Ого, однако же, куда они добрались!.. Оттуда до Базы не больше трехсот миль…» На другой стене — подробнейшая карта побережья от устья Голубой Змеи, которую островитяне очень точно именуют Мертвой рекой, до скал Хонтийского хребта, упирающихся в океан. «Ну да, дальше-то на север делать нечего — полярная пустыня…»
— Читаете карты, надлейтенант Гален? — раздался откуда-то сбоку жесткий властный голос.
Максим повернулся и увидел наконец хозяина кабинета. «М-да, примерно таким я тебя и представлял, — подумал он, разглядывая «главного мерзавца» Адмиралтейства. — Узколицый, сухощавый, подтянутый, точные стремительные движения, острый цепкий взгляд. А как же иначе? В этом «гадюшнике» только такие и имеют шанс на выживание. Небось, не одного конкурента съел за долгие годы?..»
— Карты приучен читать с детства, господин главный адмирал.
— Знаю, знаю твою биографию. Впечатляет. — Палмус Тимасс взял Максима под локоть и подвел к карте материка. — Что ты здесь видишь, надлейтенант?
— Побережье континента, господин главный адмирал. Западное побережье, находящееся под контролем Боевого Легиона Огненосных Творцов.
— Вот именно! Под контролем. Пока… А должно находиться под нашим! Островная Империя — единственная законная наследница старой империи. Огненосные Творцы — жалкая кучка самозванцев, которых от гибели уберегло одно лишь везение!.. Ладно, это ты все прекрасно и без меня знаешь, надлейтенант.
Тимасс вдруг сделал стремительный круг по кабинету, слегка прихрамывая, и вернулся к карте. «Артроз в стадии обострения, — зачем-то отметил про себя Максим. — Или старая травма».
