- Поверхность серебряная, - Холмс наклонился к постаменту. Я присмотрелся. Действительно, серебро. А в центре возвышения виднелась небольшая, около дюйма, выемка.
- Похоже, и сюда вставлялась маленькая линзочка. Или что-то еще.
- Какое это имеет значение? - следователь, дюжинами повторенный в зеркалах, не мог скрыть раздражения.
- Может быть, никакого.
- Темна вода во облацех, - пробурчал следователь.
- Отец разрабатывает способ многомерной фотографии и не хочет преждевременной огласки.
- Скажите, здесь есть другой выход, прямо наружу? - следователь загорелся новой идеей.
- Да, - после некоторой заминки ответил принц. - Им почти не пользуются.
- Все-таки позвольте его осмотреть.
- Пожалуйста, - согласился не без досады принц. Лаборатория выглядела как плод прихоти чудака, сумасброда, и демонстрировать ее посторонним вряд ли нравилось его высочеству.
Рядом с одним из зеркал оказалась еще одна дверь.
Принц толкнул ее.
- Не заперта. Странно.
- Позвольте! - следователь взял канделябр из рук принца и, наклонясь, шагнул в темный проем.
Ход оказался низким, приходилось пригибаться. Он заканчивался другой дверью, тоже массивной, прочной, и тоже не запертой. Дверь открывалась в каменное пустое помещение.
Холмс со следователем поджидали нас.
- Полагаю, и эта дверь обыкновенно бывает заперта? - спросил следователь.
- Да. Это амбар - снаружи. Мы его обычно держим пустым.
Следователь пошел к выходу из амбара.
- Третья дверь, и опять только прикрыта, - он распахнул ее, и солнечный свет загасил свечи.
- Смотрите, мистер Холмс! Это, несомненно, следы! - следователь не скрывал торжества.
Я заглянул через плечо Холмса. Перед нами была река. Амбар располагался на высоком склоне, к воде вел каменный спуск, но между спуском и дверью оставалось несколько ярдов земли, поросшей сорной травой.
- Поломанные стебли указывают на то, что здесь кто-то проходил.
На спуске след потерялся, зато у реки, на песке...
- Какие четкие следы! Прямо со страниц учебника!
На песке виднелись две бороздки. Неглубокие, они тянулись параллельно друг другу.
- Здесь явно волокли тело. По характеру следов ясно, что направление движения - к реке.
- Смелое предположение! - холодно сказал Холмс.
- Это очевидно, мистер Холмс. Некто дотащил тело до данного места, затем достал лодку, подогнал сюда, погрузил в нее тело, отплыл, вероятно, ниже по течению и утопил тело в каком-нибудь омуте.
- Чье тело вы имеете в виду? - так же холодно спросил Холмс.
Следователь замялся.
- Учитывая, что следы ведут от лаборатории, а принца Александра никто не видел со вчерашнего вечера, можно сделать определенные выводы. Впрочем, давайте пройдем к причалу.
Ярдах в ста выше по течению на воде качалось несколько лодок; крестьяне возились вокруг одной, вытащенной на сушу, верно, конопатили.
Мы подошли. Мужики, оторвавшись от дела, поклонились, ломая картузы. Следователь о чем-то спросил. Один из мужиков, бородатый старик, степенно ответил.
- Он говорит, что действительно пропала лодка, Фрола Щеглеватых. Сроду не бывало такого. Разые из озорства?
- А весла? Уключины? - Холмсу, похоже, не нравилась версия следователя.
- В шалаше, рядышком, был шест. Без присмотра. Фрол - мужик легкомысленный. Да и не думал, что на его лодку кто позарится. Дрянь лодчонка, если честно. Если по глупости угнали, из озорства, то найдется. Куда ей деться.
Следователь кончил переводить, поговорил с мужиками еще, затем повернулся к нам.
- Я распорядился, чтобы они прошли вниз по реке. Может быть и отыщут лодку. Тело-то вряд ли, если притопили, придется прочесать реку баграми, и, спохватясь, добавил:
- А ваше мнение, мистер Холмс?
- Я восхищен вашей энергией, - сухо ответил мой друг.
Мы вернулись к амбару.
- Ищите женщину, говорят французы. Был ли у нее друг сердца?
- Она находилась в определенных отношениях с Константином Фадеевым, моим крестником, - принц Петр явно устал. Мы все устали - за исключением следователя. А тот бодро продолжил:
- Когда его видели в последний раз?
- Утром. Утром у тела, потом он пошел к себе. Константин тяжело переживает случившееся, - принц, которому было лет сорок, выглядел старше своего отца.
- Я должен видеть его.
- Господа... Господа, вы проводите?.. Мне нужно побыть одному.
- Разумеется, - кивнул Холмс.
Принц остался у входа в подземелье, мы же, не сговариваясь, предпочли идти верхом. Тропа привела нас к широкой гранитной лестнице, поднимавшейся прямо к замку, водяной каскад освежал путь, но я заливался потом. Да и следователь непрерывно утирался огромным клетчатым платком. Один Холмс бесстрастно поднимался вверх.
- Константин живет в "свитских номерах", - на середине подъема мы остановились перевести дух. - Я разговаривал с ним незадолго до вашего приезда. Он утверждает, что виделся с мисс Лизой вечером, коротко, всего несколько минут. И все.
- Ну, мистер Холмс, люди иногда говорят правду, иногда - лгут, - сказал следователь, когда к нему вернулся голос. - Он один живет? Я имею в виду, кто-нибудь может подтвердить, что он ночью не покидал своей комнаты?
- Там же живет полковник Гаусгоффер.
Из вежливости следователь не торопил нас, но видно было его нетерпение. Он походил на фокс-терьера у норы, охваченного ожиданием предстоящей схватки.
Мы одолели оставшиеся ступени, - признаться, на сей раз я пренебрег счетом, - и, обогнув замок, подошли к "номерам".
У входа нас нагнал полковник.
- Знакомьтесь, - я представил его следователю.
- О принце Александре нет известий? - следователь стремительно вцепился в Гаусгоффера.
- Нет, и это тревожит.
- Вы ночью... не слышали ничего необычного?
- Нет. Я сплю крепко.
- А Константин Фадеев? Он всю ночь провел в доме?
- Вероятно. Пришел он минут двадцать после меня. Мы выпили по бокалу вина в гостиной и разошлись.
- Вы слышали, он лег спать?
- Помилуйте, каким образом? Даже если Константин печатал на машинке, стоило ему плотно закрыть дверь, как треск проклятого механизма пропадал напрочь. Это отлично построенный дом, превосходно!
- Печатал на машинке?
- Ну да. Он признался, что пробует себя в литературе, да еще студенческая работа - рефераты...
- Замечательно, - нетерпение следователя гнало его дальше. - Вы не покажете комнату господина Фадеева?
По лестнице, покрытой ковровой дорожкой, - не такой роскошной, как в "Уютном", - мы поднялись на второй этаж. Следователь постучал - громче, громче и громче.
- Не отвечает.
- Дверь не заперта, - Холмс потянул ее на себя.
Можете назвать это предчувствием, можете - дедуктивным выводом, но то, что я увидел, меня не удивило. Похоже, каждый был к этому готов, кроме, может быть, полковника.
