— Разумеется, — подтвердил Сэм, — в плохом всегда есть доля хорошего, и если ты избавляешься от первого, то теряешь и второе.
— У меня осталась только одна надежда, — сказал Фицхью.
— И какая же?
— Что Лиза — кем бы она ни была, на какой бы студенческой вечеринке, на каком бы занятии мы ни встретились — что в этом новом прошлом у нее была лучшая жизнь, чем та, которую я ей дал. Я цепляюсь за эту надежду крепко, как за щит, заслоняясь от своего преступления.
— Преступления? — переспросил Дэнни. — А в чем преступление?
Фицхью вытер глаза рукавом.
— Ленни. Он никогда не появлялся на свет. У него не было шанса вырасти из своего переходного возраста и стать лучше. Лиза где-то там. У Лизы есть… возможности. Но Ленни нет. Не было этого пятилетнего мальчика с блестящими глазами. И никогда не будет. Когда я изменил временной поток, я стер его. Я стер его жизнь: все надежды, и страхи, и ненависть, и радость… Все возможности, заключенные в нем. Разве это отличается от убийства?
Наступила продолжительная тишина.
Затем Фицхью оттолкнулся от стойки и не слишком твердо встал на ноги. Встревоженный профессор Картрайт подхватил его за локоть, чтобы он не упал. Фицхью оглядел нас:
— Но этого же не было, правда? Я не могу быть виноватым в том, чего никогда не было.
Первым заговорил Дэнни — медленно и с большей теплотой, чем я мог ожидать от него:
— А вы не можете построить еще один такой проектор хрононов, нацелить его обратно и исправить то, что сделали?..
Но он смолк, словно понял, каков будет ответ. Фицхью устремил на него взгляд, полный муки:
— Нет. История состоит из случайностей. Нет никаких шансов, что произвольное возмущение нового прошлого воссоздаст оригинал. Вы можете разбить группу шаров на бильярдном столе прицельным броском. Но вы не можете собрать их снова другим броском.
Картрайт проводил его до дверей, а остальные молча смотрели на уходящего.
— Бедняга, — сказала Мора, когда он скрылся. О'Догерти сильно постучал по кленовой стойке, словно проверяя ее на прочность.
— Все такое уязвимое, — произнес он, обращаясь преимущественно к себе самому. — Кто знает, может быть, сейчас на нас несется с ревом другая временная волна, могучее цунами, которое смоет нас всех?
В этот момент из задней комнаты вернулся О'Нил с раскрасневшимся лицом.
— Скорее Ирландия получит обратно Шесть графств[8], чем я доберусь до этого стола, — сказал он. — Пошли к дому, Мики.
— Я потом тебя догоню, — ответил я ему. — Сегодня много народу, и Сэму нужна помощь не меньше, чем мне — наличные.
О'Нил покачал головой:
— О'Догерти, тебе нужен партнер, это я тебе точно говорю.
Сэм пожал плечами и подал ему прощальный бокал темного «Гиннесса».
— Может быть, когда-нибудь, — сказал он.
Я взглянул на фотографию на стене, где О'Догерти стоял, сложив на груди руки и скрестив ноги перед своим новым пабом; и мне показалось, сам не знаю почему, что с этой фотографией что-то не в порядке, словно там не хватает чего-то важного.
По библейскому преданию, Самсон убил тысячу филистимлян, бросив в них ослиной челюстью.
Quirk — причуда, каприз (англ.).
Томизм, учение Фомы Аквинского, — направление в схоластической философии и католической теологии, признающее известную свободу воли и познаваемости Бога. Для томизма характерно уважение к здравому смыслу.
Тревожные годы (1919—23) — гражданская война в Ирландии; партизанская война против английского господства и вооруженная борьба между ирландской республиканской армией и сторонниками соглашения с Великобританией.
Берджесские сланцы — месторождение полезных ископаемых в Канаде, где в 1909 году были найдены уникальные останки членистоногих, представляющих собой совершенно новый биологический тип.
Рил «Примирение», традиционная ирландская мелодия.
Море Дирака — теоретическая модель вакуума как бесконечного непрерывного моря электронов, предложенная британским физиком П. Дираком.
Шесть графств — Северная Ирландия, в которую входят шесть графств: Антрим, Арма, Даун, Лондондерри, Тирон, Фермана; термин используется североирландскими республиканцами, выступающими за воссоединение Ирландии.