Звездолет Земной Федерации “Саламис”, тяжелый боевой крейсер, был пятым и самым могучим из кораблей когда либо носивших это имя. Он вышел с Земли на свой первый боевой вылет навстречу вражескому флоту, который угрожал сердцу Федерации. Он шел впереди и за ним шли все остальные боевые крейсеры и сигнальные корабли, прощупывая серое ничто своими приборами, готовые обнаружить, вызвать на бой и уничтожить противника. Флагманский корабль самой могучей армады из всех, когда либо посланных на бой Федерацией, тяжелый боевой крейсер “Шайло” шел в центре армады поддерживая постоянную связь с остальным флотом.
Следом за боевыми крейсерами шли истребители, меньшие по размерам и более легкие, но не менее смертоносные из-за своего поражающего воображение вооружения. Истребители двигались в подпространстве, образовав структуру, напоминающую перевернутую воронку. Вел их корабль по имени “Северная Каролина”.
Следом за крейсерами и истребителями двигались огромные, как космические чудовища черные шары – материнские корабли для маленьких быстрых и чрезвычайно опасных катеров-перехватчиков. Материнские корабли имели имена “Республика Генуя”, “Королевство Франция”, “Содружество Независимых Государств”, “Соединенные Штаты Америки” и несколько дюжин других кораблей, названных в честь древних государств Земли. Следом за армадой шли ремонтные корабли, заправщики, корабли-госпитали, словом, целая флотилия, обеспечивающая жизнедеятельность флота.
Армада шла вперед, чтобы встретиться с врагом и определить судьбу человечества.
В гардеробе Джанас отказался сдать свой кейс, и, пройдя в зал, сразу же сообщил главному официанту, что намерен встретиться здесь с гражданином Джарлом Емметтом. Тот вежливо и достойно улыбнулся, поклонился и сказал:
– Конечно, Капитан Джанас, гражданин Емметт ждет вас.
Он провел его сквозь заполненный посетителями зал в один из темных углов, где сидел Джарл Емметт и трое других мужчин.
Вдалеке, между столиков, в круге света двигалась певица, причем источником света казалась она сама. Одеждой ей служило нечто похожее на туман и блестящее, как будто там висели бриллианты. Туман цеплялся за ее богатое тело, до конца не обнажая его но и не скрывая отдельных деталей. Ее зеленовато-белые волосы длина которых вероятно превышала ее рост, образовывали на голове конус, высотой около полутора метров, а затем спускались вниз на спину и где-то на уровне пояса смешивались с туманом. В руках она держала маленький инструмент, напоминающий арфу, струны которого она на ходу нежно перебирала пальцами. Песню, которую она пела,
Джанас когда-то и где-то слышал раньше, но это было очень давно и далеко.
“Мы лежим среди мерцающих звезд, и земля остается далеко позади”.
“Мы выходим в подпространство и не ждем милости”.
“Мы платим дань космосу и кричим от боли и слепоты”.
“Мы даем тебе завтрашний день, и за это платим собой”.
Джанасу показалось, что он узнал двух из троих мужчин, сидящих рядом с Емметтом, правда он никак не мог вспомнить их имена.
Увидев его, они улыбнулись.
– Рад видеть тебя, Боб, – сказал Емметт поднимаясь и протягивая ему руку, – я имею в виду, тебя самого, а не изображение.
Несообразно ситуации, Джанасу стало смешно. Нечто комичное было в четырех, сидящих в полутьме, за маленьким овальным столиком. Перед каждым стоял недопитый стакан, и трое из них курили. Единственным источником света в этом углу была горящая свеча, вставленная в залитую оплавленным воском бутылку из-под вина. На мгновение Джанас припомнил сцену из фильма про бородатых революционеров, живших в Сумасшедшую Эпоху в двадцатом веке. Но он не засмеялся, возможно, именно потому, что аналогия представлялась весьма близкой к реальности.
Джанас сел на единственный пустой стул, искоса взглянув на человека, которого подозревал в том, что тот следил за ним на улице. Он сел на стуле таким образом, чтобы можно было наблюдать за незнакомцем.
Одетая в туман певица запела новую песню, которая казалась таинственной из-за своих белых стихов и музыки, совершенно чуждой человеческому слуху:
“Трав была бурой от усилий зимнего ветра”.
“Деревья были серо-зелеными на фоне пасмурного неба”.
“На земле таял недавно выпавший снег”.
“И воздух был прозрачным и морозным”.
“Когда холодный ветер подул ему в лицо”.
“Весь мир тогда пошатнулся, когда он повернулся ко мне”.
– Ты помнишь Хола Дансера? – спросил его Емметт, который был одет в очень скромный, по земным понятиям, костюм.
– Привет, Хол, – сказал Джанас, подавая руку через стол. – Ты продолжаешь работать на старом месте?
– Я теперь ассистент Джарла, – сказал Дансер. – Рад снова встретиться с вами, сэр.
Желтый с оранжевым костюм на Дансере заставлял думать о пляжных вечеринках.
Джанас повернулся к маленькому человеку справа.
– Хуан Кай, – представился он. – Главный Инженер Центрального отдела.
– Много слышал о вас, гражданин Кай, – сказал Джанас.
Кай изобразил вежливую улыбку.
– Надеюсь, все не так уж страшно, капитан?
– Напротив, – ответил Джанас и повернулся, чтобы поприветствовать скромно одетого человека слева. – Мистер Пол Д’Луган, если не ошибаюсь?
Даже несмотря на то, что человек этот был в гражданской одежде, в нем чувствовалась строгая военная выправка.
Тень пробежала по лицу этого молодого, коренастого, крепко сбитого молодого человека с кудрявыми волосами – он едва заметно кивнул.
– Вы были первым матросом на звездолете МТК “Флоренция”, – сказал Джанас, – и вывели две спасательные шлюпки к Айсису после битвы 77 года. О вас говорили, как о герое.
Д’Луган снова кивнул.
– В этом случае трудно говорить о героизме, капитан. Корабли Федерации приняли нас за повстанцев. Они расстреляли нас прежде, чем мы успели им что-либо ответить. Нас спаслось только двадцать восемь человек.
– Я знаю, – признался Джанас, – эта была ужасная ошибка.
Д’Луган холодно усмехнулся, казалось, оспаривая непреднамеренность этого события, но ничего не сказал.
Певица закончила петь и ушла. В одном из углов большого зала постепенно зажегся свет, осветив низкую сцену, заднюю часть которой скрывал блестящий золотистый занавес. Когда свет достиг своей полной яркости, ярко осветив всю сцену, невидимый оркестр заиграл мелодию, которая была незнакома Джанасу. Раздвинув занавес, на сену вышел небольшого роста человек в ярко-красном костюме арлекина.
