Ему оставалось не больше десятка метров до цели, когда
ветка громко хрустнула под ногой. Чужачка резко обернулась, увидела Садовникова, и он поднялся и расправил плечи, понимая, что упустил свой первый и последний шанс. Девчонка суетливо похлопала по карману, швырнула в Садовникова красный шарик и побежала в гущу сосен. Садовников успел уклониться, шарик врезался в поросший белесым мхом сосновый ствол и исчез, сгинул вместе с деревом.
Пестрый сарафан,
удаляясь, мелькал в лесной зелени. Садовников бросился вдогонку за врагом, у которого кончились патроны.
Последние сомнения исчезли.
Убегал действительно враг.
*
Норман уже вернулся в капсулу, и Марк
собирался последовать за ним, когда неподалеку затрещали сучья. Марк пригнулся к траве, почти слившись с ней зеленым комбинезоном, и увидел следующую сцену: сквозь заросли папоротника бежала светловолосая девчушка, а за ней по пятам гнался высокий взлохмаченный парень в расстегнутой на груди рубашке. Парень настиг девчушку, схватил, повалил, подмял под себя, заламывая ей руки, шарил по сарафану - и Марк быстро распрямился. Он, конечно, подумал об инструкции, но ноги уже несли его в заросли папоротника. В подобной ситуации не вмешаться было просто невозможно.
- Не трогать! - крикнул он, подбегая, и Садовников обернулся, а девчушка вырвалась и
эабилась в папоротники, и испуганно смотрела оттуда.
- Вот... Вот... - задыхаясь после погони выговорил поднявшийся Садовников. - Это не
человек... Их трое... Двое ушли, мальчишки, похожи на мальчишек, а эту... Она в меня тоже шариком, но не попала... А сосна исчезла... Исчезла, понимаете, как дом вчера... Оля... Как трамвай, ну, вы же знаете... Я ее обыскал, у нее больше нет. Ну что вы смотрите? Рация есть? Вы же из патрулей? Сообщите, они пошли вон туда, по дороге. Подростки, рыжий и чернявый. Только внезапно нужно, у них, наверное, тоже эти шарики... Это же не люди, это же оборотни инопланетные! Они же Олю...
Марк слушал и переводил взгляд с
взъерошенного Садовникова на девочку, обессиленно лежавшую под широкими листьями папоротника. Лицо ее искажали судороги. Что-то творилось с ее телом... Расползался клочьями цветастый сарафан...Выпадали волосы... Набухал горб...
Через минуту на
потрясенных Садовникова и Марка смотрело лиловыми круглыми глазами низенькое горбатое существо с гладкой желтоватой кожей.
Существо щелкало, посвистывало, и пыталось отползти поглубже в папоротники.
Марк подумал, что чужак смахивает на лиотян-скотоводов,
только те крупнее и шире в плечах, и горбы, то есть не горбы, а органы обоняния у них двойные и более плоские. Еще Марк подумал, что надо забрать в капсулу и земляка и горбатого, и потолковать, и что без блокады не обойтись.
Садовников, хотя и был уверен, что
внутренне готов к чему-то в этом роде, подумал все-таки, что не избежать ему "рафика" с красным крестом, который доставит его в больницу в тихом зеленом пригороде, где чуткие врачи попытаются ему втолковать, что видения с инопланетянами в главной роли есть верный признак болезни с мудреным латинским названием и надо немедленно начать курс лечения.
Марк сделал приглашающий жест.
- Пойдем разбираться.
Он повернулся к притихшему чужаку. Садовников прочитал
надпись на его спине - белыми буквами по зеленому комбинезону:
"Служба Дальнего Поиска Солнечной системы", - пробормотал
ослабевшим голосом: "Ну все, приплыли", - и оцепенел.
Правда потом, в
капсуле, когда Марк применил антишоковый нейроплегик, Садовников быстро пришел в себя и без сумбура начал рассказывать всю историю. Они собрались в крохотной кают-компании. Чужаку и Садовникову достались кресла, Марк устроился в углу возле холодильной камеры, а Норман остался в дверях, потому что места болыше не было. Чужак перестал щелкать, затих и только иногда подергивал головой и беззвучно шевелил тонкими серыми губами.
Садовников временами все-таки
словно выключался и замолкал, и взгляд его становился странным и затуманенным. Тем не менее он довел повествование до конца.
- Понятно,
- подытожил Норман. - Только вот ловить мы, к сожалению, никого не можем. Но степень опасности попробуем выяснить. Марк, подключай ксенопир.
Марк обошел кресло с чужаком, провел ладонью по вогнутой
стене, и стена разъехалась в стороны, открыв глубокую нишу. Марк принялся чем-то там позвякивать, а Норман ответил на невысказанный вопрос Садовникова:
- Устройство для ограниченных контактов. По
принципу: мы о нем - все, - Норман показал на чужака, - а он о нас только то, что мы позволим.
- Страхуетесь? - Садовников с интересом
посмотрел на Нормана. Нейроплегик действовал, и Садовников воспринималпроисходящее спокойно. - В розовом идеализме вас не упрекнешь. По нашим книжкам вы совсем другими должны быть, доверчивыми.
Норман промолчал. Не стал говорить о Сфере обороны
вокруг Солнечной системы. Все равно ведь уважаемому предку не придется воспользоваться этими знаниями.
Марк настроил ксенопир и
они - Марк, Норман и Садовников - подключились к аппарату, подключив и сопротивлявшегося чужака.
И почти сразу потрясенно посмотрели друг на
друга и на маленькое существо с лиловыми глазами, съежившееся в
углу кресла.
- Вот так дела, - сказал Марк. - Да ведь это же ребенок!
*
Садовникову было трудно продираться сквозь пласты не просто чужого, а нечеловеческого сознания. Многое он просто не понял, многое, вероятно исказил, многое приспособил к себе, к своим, человеческим представлениям, многое отверг. Всознании Садовникова чуждый разум словно преломился, стал более земным, но при этом потерял часть самобытности. Ассоциативные цепочки искажалось и обрывались, где-то вставали непреодолимые черные стены, где-то открывались извилистые дороги, ведущие в совершенно фантастические, неприемлемые для человека миры, и тогда мозг сопротивлялся и отказывался анализировать, осмысливать воспринятое. Скованное, неприспособленное к подобным контактам сознание Садовникова невольно искажало общую картину, подгоняло ее под человеческие мерки, и Садовников воспринял лишь фрагменты мироощущения, да и то затолкав их в привычные рамки собственных понятий.
Почти сразу у него невыносимо
заболела голова, но он терпел еще некоторое время, стремясь получить ответы на вопросы и пытаясь охватить непонятные глубины чужого сознания, а потом не выдержал, застонал, и Марк отключил его. Экипаж КДП продолжал "беседовать" с чужаком, нет, не с чужаком, а с обыкновенным, только инопланетным ребенком, а Садовников распластался в кресле и пытался хоть что-то осмыслить, пусть даже на своем неподготовленном уровне обыкновенного человека конца двадцатого столетия.
