- А я русский, - Володька вздохнул и передернул плечами. - Русачка у нас сволочь.
- Это что же, имя у нее такое? - Сергею непонятно зачем вздумалось вдруг вступиться за честь педагогической дамы.
- Да нет, она вообще-то Марья Филипповна.
- Ладно, это так, лирика в кустах. Давай о деле. Маму как зовут?
- У меня нет мамы.
- Извини, - глухо проговорил Сергей. - Откуда же мне было знать?
Они вновь помолчали. И опять Сергей ощутил, как давит и гнет его шею бетонная тяжесть вины. Ну что с ней поделать? Спрятаться за расхожими фразочками типа "Жизнь есть жизнь" или "Все течет, все изменяется"? Глупо, да и нечестно как-то. Что-то уродливое, больное проступало сквозь привычный поток вещей, какое-то гнилое пятно, и не было на него пятновыводителя.
Вот сидит он, здоровый, уверенный в себе третьекурсник, будущий молодой специалист, и все тип-топ, трехкомнатная квартира, не старые еще родители, закручивается интимная лирика с Ленкой Кислицыной, в перспективе - семья, дети, старшее поколение поможет с кооперативом, вокруг полно друзей-приятелей, в шкафу - интересных книг, на балконе ждет весны разобранная байдарка. В общем, живи - не хочу. И однако же - Сергей сейчас каждой клеточкой кожи, каждым нервом чувствовал это - его жизнь только фон, нарядное покрывало, а там, где-то внизу, шевелится наглая гадость, лезет своими щупальцами куда только может дотянуться. Вот, в полуметре от него, благополучного Сергея, сидит одна из жертв, тот, кого уже коснулось ядовитое щупальце.
- Отец - Орехов Николай Павлович, - оборвал набухающую тишину Володька.
- Ну, а братья, сестры у тебя есть?
- Ленка есть, сестренка, только она маленькая совсем. Когда мама умерла, ей и двух не было. Сейчас-то уже четыре с половиной.
- В садик, небось, ходит?
- Понятное дело, - солидно кивнул Володька. - Не с папашей же ей сидеть.
- Ну вот что, парень, - решительно заявил Сергей, - я и так уже чувствую, что слишком глубоко влез. Дальше, наверное, не стоит. Главное-то я знаю, адрес твой, фамилию... Если все верно окажется - через неделю дома будешь. Так что давай на этом закончим. А для старшего лейтенанта Кондрашева я какую-нибудь сказку сварганю, наплету причин.
И снова они молчали, и лишь уныло щелкавшая стрелка ходиков, как ни в чем не бывало, прыгала по циферблату.
Потом вдруг спина и плечи у Володьки затряслись - он беззвучно плакал, уткнувшись лбом в спинку стула. Сергею хватило ума его не останавливать.
- Не буду я все равно там жить, - сообщил Володька, малость успокоившись. - Отец меня тогда совсем убьет. Он знаете как меня лупит, и маму бил, когда жива была. И сестренке достается. Ну, ее он пока не очень трогает, она маленькая, а меня так каждый день. Когда кулаками, когда ремнем. А в понедельник я пришел со школы, а он в комнате сидит злой, они с дядей Мишей гуляли в воскресенье, так ему похмелиться нечем, он мне говорит - вон, бутылки возьми и сдай, и чтобы как штык был. Ну, взял я эту сумку, пошел на пункт, на Пролетарскую, а там очередища здоровенная. Отстоял, в общем, деньги взял, обратно топаю. Ну, там ребят по дороге встретил, а они в кино шли, в "Отчизну", фильм там такой классный, "Пираты ХХ века", знаете, наверное? Они говорят, пойдешь?
- Кто говорит? Пираты двадцатого века? - улыбнулся Сергей, чтобы хоть немного разрядить атмосферу.
- Да нет, ребята наши, - не понял юмора Володька. - Пойдем, говорят, а я им, значит, что некогда, а Сашка Смирнов сразу начинает - у тебя, наверное, денег на билет нету. Андрюха говорит, не беда, наскребем тебе, а я им отвечаю - у меня, может, денег побольше чем у вас будет. Смирнов тогда лыбится, откуда, в натуре, у тебя деньги возьмутся? Ну, я ему, конечно, сказал - заднице слова не давали, и вообще, сейчас в глаз заработаешь, нефига потому что баллоны на меня катить. Ну, он притух, он же меня знает.
- Это знаешь как называется? - участливо заметил Сергей. - "На слабо фраеров ловят".
- Ну да, - грустно кивнул Володька. - Только я тогда таким умным не был. В общем, забыл я про отца, про все дела, пошли мы в кино, там еще мороженное брали, и четыре пятнашки на игральный автомат убухал, а домой уже после шести пришел. Ну, захожу я в квартиру, а папаня меня за шиворот хватает и в комнату тащит. Где шлялся, орет, где деньги? Ну, я сдуру говорю - очередь была на приемке, а он - врешь, паршивец, я сам туда ходил, люди сказали, ты все сдал давно и умотал. Где деньги?
Ну, я ему дал, что осталось, а он вопит - двух рублей не хватает. Одним словом, заломал меня, провод электрический схватил - он последнее время проводом лупить повадился. Это вам не ремень, это больнее. Ну, и он, когда с бодуна, злой как черт, и силы свой не замечает. Так выдрал, что я еле с дивана сполз. А он меня снова за шиворот и к двери. Вон отсюда, кричит, чтобы больше духу твоего не было. Мне, значит, такой сын не нужен. А ты, я говорю, тоже на фиг мне сдался, без тебя проживу, не заплачу. Он меня тогда пинком на лестницу и дверь захлопнул.
Ну, посидел я на ступеньке, подумал про все - и решил. На хрен он мне нужен, отец такой? Каждый день терпеть... Я и в школе с медосмотров сбегаю, и летом с пацанами купаться не хожу, чтобы следов не видели. А есть некоторые, дразнятся. Что мол, Вовка, чешется заднее место? Ну, морду набьешь, а толку? Все равно обзывают. В общем, надоело мне все это. Под лестницей у меня червонец и две пятерки еще с прошлого года были заначены. На всякий случай. Ну, вытащил я деньги - и на вокзал.
- И что же, - присвистнул Сергей, - тебе так билет и продали, без вопросов?
- А я дяденьку одного попросил, чтобы он мне купил, докуда денег хватит. Хороший такой дяденька, веселый. Я ему еще трояк накинул - ну, он и взял в кассе.
- А что же проводница? Не удивилась, что один едешь?
- А ей пофигу, - махнул рукой Володька. - Поддатая она была. В общем, вышел я в Закрути, потом электричками сюда добирался, там же без денег можно... Вчера только приехал.
- Ну, и что ты собрался делать дальше?
- Ну как, - замялся Володька. - Известно, что. Жить. Поступил бы куда-нибудь учиться, в путягу какую-нибудь, на работу бы устроился...
- Да, брат, - только и оставалось усмехнуться Сергею, - темный ты человек. Ну кто же тебя куда примет, несовершеннолетнего, без документов? Да и по закону не положено. Какая путяга, если у тебя только шесть классов законченных? И на работу раньше пятнадцати лет не берут, да и то с согласия райкома, в особых обстоятельствах.
- А у меня что, не особые? - хмуро спросил Володька.
- Да не слишком, - честно признался Сергей. - Скорее, типичные. Ладно, проехали. И что же ты здесь делал эти два дня?
- Так... Погулял малость по городу, в кино сходил, потом вечером на улице с парнем одним познакомился, он меня домой к себе привел, пожрать дал и говорит - ночуй у меня. А тут мамаша его приперлась, орать начала, мол, всякую шпану приводишь, он квартиру нам обчистит, сейчас в милицию его сдам. Ну, пока она вопила, я к двери - и на лестницу. Смотался, в общем. А то и вправду бы ментов вызвала.
