Наконец раздался короткий звонок селектора. Секретарша мельком взглянула на меня и чуть повысила голос, чтобы за позвякиванием спиц можно было разобрать слова, объявив:
— Полковник вас сейчас примет.
— Благодарствую, — ответил я.
Она проигнорировала меня. Тогда я встал и прошел к двери, ведущей во внутренний кабинет.
Консул оказался розовощеким и совершенно лысым толстячком невысокого роста. Я подумал о том, что глаза у него должны были бы быть красными, как у альбиноса, и ошибся; глаза его были водянисто-голубого цвета и казались огромными за толстыми линзами очков. Он холодно посмотрел на меня.
— Чем могу служить?
— Я Петерсен, — представился я.
— Да, друг мой. Меня уже предупредили. — Его пухлые пальцы зашуршали разложенными на столе бумагами. — Так значит, это вы и есть тот самый дезертир. С трансгалактического лайнера "Молния".
— Я не дезертир, сэр. Я опоздал к старту.
— Вы опоздали к старту своего корабля. Именно. Значит, вы дезертир.
— С юридической точки зрения, — напомнил я ему, — дезертиром австронавт может быть объявлен лишь в том случае, если он покинул борт корабля, забрав с собой все принадлежащие ему личные вещи.
— А вы, прямо-таки настоящий адвокат по космическим вопросам, как я погляжу. Предупреждаю вас, друг мой, что я терпеть не могу всех этих юридических уверток. Они меня раздражают.
— Я не дезертир, — упрямо повторил я. — И считаю необходимым изначально четко обозначить свой правовой статус.
Он презрительно фыркнул в ответ.
— У вас нет никакого статуса, друг мой. Вы полнейшее ничтожество. И мне надлежит следить за тем, чтобы вы были сыты и обеспечить вам крышу над головой на то время, пока не подвернется возможность пристроить вас на какой-нибудь попутный корабль. — Он немного успокоился. — Да, кстати, о корабле. Через три недели сюда прибывает "Дельта Эридани", следующая к Земле через Карибию, планету Ван Даймена и Атланту… — Он выхватил из беспорядочного вороха бумаг несколько листков и самодовольно улыбнулся. — А вы что, и в самом деле желаете вернуться на Землю?
— Кажется, иного выбора у меня нет.
— Вообще-то, есть тут одна возможность. Например, на планетах Окраинных Миров ощущается острая нехватка квалифицированных астронавтов. Там готовы с радостью принять на работу даже офицеров с подмоченной репутацией. Через месяц сюда прибывает "Эпсилон Пуппис", следующий по маршруту Ультимо, Туле, Дальняя и Лорн…
— "Божественная Бухара, — процитировал я, — благословенный Самарканд и грады дальних земель на Востоке".
— Что? — поперхнувшись от неожиданности переспросил он. — Что это значит?
— Поэма "Хасан", — пояснил я. — Автор Флекер, Джеймс Элрой.
— Я вас не понимаю, — сердито буркнул он.
— Ничего страшного. Тем более, что на данный момент есть вопросы и поважнее. Где, например, я буду ночевать? И когда будут кормить?
— Вот уж не думал, — раздраженно проговорил он, — что вы до такой степени нуждаетесь.
— Представьте себе, нуждаюсь, — подтвердил я, и это вовсе не было преувеличением. — Перед вами самый что ни на есть настоящий астронавт-лишенец. — Я не видел ничего зазорного для себя в том, что Земная Империя немного раскошелится на мое содержание и не считал это милостыней. До сих пор, являясь гражданином Земной Империи, я исправно платил все налоги, что обошлось мне в довольно кругленькую сумму.
Он снова зашуршал бумагами, и в конце концов нашел то, что искал, выхватив нужный листок из-под вороха документов.
— За вами зарезервировано место в общежитии для астронавтов, что находится на территории Порта Таубер. Насколько я понимаю, там же находятся и ваши вещи.
— А как я туда попаду? — спросил я. — Ведь пешком-то идти далековато будет.
Страдальчески взглянув на меня, консул извлек из-под груды писчего хлама квитанционную книжку и торопливо нацарапал что-то на чистом листке, после чего швырнул мне двадцатипятицентовую монетку, поясняя:
— Это вам на метро до космопорта. Распишитесь вот здесь.
Он снова недовольно поморщился, когда мне пришлось одолжить у него ручку, чтобы поставить свою подпись в графе расписки. Я очень надеялся на то, что моя собственная ручка окажется среди моих пожитков, дожидавшихся меня в Порту Таубер. Я подписал бумаги.
После этого он сказал:
— Кстати, друг мой, насчет Окраинных Миров. Настоятельно советую вам подумать над этим предложением.
Меня осенила внезапная догадка.
— Так вы что, и их консул тоже? — поинтересовался я.
— Всего лишь агент, — скромно признался он.
— Ясно. — Затем меня посетила еще одна мысль. — А как же быть с моими расходами?
— С какими расходами? Проживать и питаться будете в общежитии. Там же есть и прачечная самообслуживания.
— А как насчет выпивки и сигарет?
— Слушайте, друг мой, а вам не кажется, что вы утратили всякое право на подобные излишества?
— Возможно, но…
Снова порывшись среди бумаг, консул торжествующе взмахнул перед моим носом еще одним листком, напоминающим некий официальный документ, при этом вид у него был такой, словно он держал в руке козырного туза.
— Вот, друг мой, подпишите этот контракт — и сможете тут же получить аванс в счет будущего жалования.
Я взглянул на листок грубой бумаги, верхний угол которого был украшен эмблемой в виде штурвала с крыльями. Затем пробежал глазами несколько абзацев, не слишком углубляясь в детали. Это был контракт. Подписав его, я брал на себя обязательства, в соответствии с Галактическими Стандартами отработать три года в "Курьерской Службе Окраин". Это меня совсем не устраивало. К тому же у меня не было ни малейшего желания связывать себя столь долгосрочными обязательствами. Но затем я подумал о том, каково мне будет после того, когда будет выкурена последняя сигарета и последний доллар из моих более, чем скромных сбережений будет потрачен на те маленькие излишества, без которых жизнь становится не в радость.
И тогда я спросил:
— А мой статус. Мой статус Терпящего Бедствие Астронавта. Имею ли я право устроиться работать на этой планете?
— Имеете, — неохотно подтвердил он. — Хоть Каринтия больше и не является членом Федерации, но земляне пользуются здесь теми же правами, что и коренные граждане. — Лицо консула несколько просветлело. — Но только какую работы вы здесь можете себе подыскать? Вы специалист узкой квалификации. А неквалифицированный труд на Каринтии неизменно означает тяжелую, ручную работу. Вы же большую часть своей жизни провели в невесомости, так что продолжительные занятия тяжелой физической работой не для вас. — Он лучезарно мне улыбнулся. — Так что настоятельно советую вам подписать контракт.
