— А теперь самое интересное: доктор Эгевайн был палатным врачом, отвечавшим за этого пациента, и, в конечном счете, он также оказался человеком, подписавшим свидетельство о его смерти. Доктор оставался в госпитале примерно еще с год, затем подал в отставку, заявив, что намерен заняться частными исследованиями. Прежде чем Фэроуз умер, Эгевайн, разумеется, вытянул из него известную историю.
Мисс Майнз была озадачена.
— Если Фэроуз так и не пришел в себя…
— Доктор Эгевайн — гипнотерапевт исключительных способностей, — пояснил Дэсинджер. — Лид Фэроуз не настолько был плох, чтобы утаить все свои секреты при осмысленном применении гипнотических лекарств.
— Тогда почему другие не…
— О, подобные попытки имели место. Но вы припомните только один факт, — предложил Дэсинджер, — у меня возникли серьезные трудности, когда я намеревался приблизиться к вам с антигипнотиком. Добрый доктор добрался до Фэроуза первым, вот и все. Вместо нескольких минут, потраченных на вас, он мог тратить на Фэроуза час за часом. У тех, кто пришел позже, просто не было шанса достучаться до бедняги-квиломана.
* * *Несколько секунд Домарт Майнз молчала, затем задала очередной вопрос:
— Зачем вы прилетели на станцию флота Виллата и наняли один из наших кораблей вдвоем? Пусть ваш корабль намного медленнее «Лунной кошки», но и на нем вы сюда добрались бы, причем намного спокойнее.
— Доктор Эгевайн, — ответил Дэсинджер, — кое-что выпустил из виду. Едва ли его можно в этом упрекнуть, поскольку межзвездная навигация — не его конек. Отправные точки на картах, которые он заставил сделать Фэроуза для себя, казались бессмысленными, если сравнивались со звездными атласами Федерации. Нам нужна была возможность сравнить их с вашими флотскими картами. Они сразу обрели смысл.
— Понятно, — девушка бросила на собеседника косой взгляд. — Знаете, в вашем изложении все выглядит весьма подозрительно.
— В каком смысле?
— Доктор Эгевайн прикончил беднягу Фэроуза, так ведь?
— Вполне вероятно, — допустил Дэсинджер. — Но доказать это теперь невозможно. Нельзя заставлять человека свидетельствовать против самого себя. Но, с точки зрения доктора Эгевайна, Фэроуз умер в очень удобный для гипнотерапевта момент, это истинная правда.
— Что ж, — сказала Домарт, — в таком случае этот лёпила-эскулап не удовлетворится половиной вознаграждения за спасение имущества, если узрит возможность слинять со всем грузом «Астероидов Доузи».
— Может быть, — задумчиво сказал Дэсинджер. — А с другой стороны, человек, совершивший недоказуемое убийство, чтобы на вполне законных основаниях претендовать на шесть миллионов кредитов, запросто может принять решение больше не испытывать свою фортуну. Как вам прекрасно известно, правила спасения имущества в космосе гласят, что, если в связи с подобной операцией будут доказаны преступные действия или намерения, виновник автоматически лишается всех прав на вознаграждение.
— Да, я это знаю… и еще я знаю, — сказала мисс Майнз язвительно, — вам тоже необязательно быть такому белому и пушистому. Вот вам еще одна возможность. А есть и еще одна. Вы часом не федеральный детектив, а?
Дэсинджер моргнул, но лица не потерял. Через мгновение он сказал ровным голосом:
— У вас с интуицией все в порядке. Однако не обольщайтесь, я работаю не на Федерацию.
— Даже так? — прищурилась Домарт. — Интересно, и на кого же вы в таком случае пашете?
— А вы еще не догадались? Значит, с интуицией, мисс Майнз, у вас есть еще кое-какие пробелы. В настоящий момент я, как вы изволили выразиться, «пашу» на компанию «Астероиды Доуэи». Правда, не напрямую.
— Страховка?
— Нет. После смерти Фэроуза «Астероиды Доузи» обратились в детективное агентство, чтобы они занялись расследованием всех обстоятельств этого дела. Я представляю агентство.
— Агентство получает награду за спасение имущества?
— Таково было соглашение. Либо мы доставляем товар, либо не получаем ничего.
— А доктор Эгевайн?
— Если доктор воздержится от самодеятельности, то удостоится половины вознаграждения.
— А как насчет того, каким способом он заполучил от Фэроуза информацию? — спросила она.
— С любой профессиональной точки зрения, этот способ крайне неэтичен. Но никаких улик, свидетельствующих, что Эгевайн преступил какие-либо законы, нет.
Мисс Майнз рассматривала его, и глаза ее заблестели лукавством.
— У меня такое чувство на ваш счет, — начала она, — что я… Индикатор гравитационных отклонений издал предупреждающий клекот. Девушка быстро развернула голову и сказала:
— Кошка жалуется, похоже, мы входим в зону тяготения первой системы! — Она скользнула обратно в кресло пилота. — Вскоре мы вернемся к нашему разговору…
* * *Когда Дэсинджер вернулся в отсек управления через некоторое время, Домарт расслабленно сидела в кресле пилота с чашкой кофе и бутербродом.
— Как поживают наши мятежники? — спросила она.
— Едят с отличным аппетитом, ничего не говорят и не доставляют мне хлопот, — ответил Дэсинджер. — Они по-прежнему притворяются, что не понимают межзвездной лингвы. Доктор Эгевайн немного дуется. Он хотел бы выйти на время предпосадочной подготовки. Я сказал ему, что он может наблюдать за всем происходящим на экране коммуникатора в своей каюте:
В глазах мисс Майнз, когда она покончила с бутербродом, появилась задумчивость.
— Знаете, меня не покидает любопытство… как вы можете быть уверены в том, что доктор Эгевайн о полученных от Лида Фэроуза сведениях сказал вам правду?
— Я изучил все записи, сделанные доктором Эгевайном в госпитале во время своих сеансов с Фэроузом. Возможно, он не упомянул о некоторых деталях, но записи выглядят достаточно правдиво.
— Значит, Фэроуз пребывал в квиловом кайфе, — сказала она, — и даже не знал, что они заходят на посадку. Когда он отнимался, разведчик лежал на земле, третий двигатель раздавлен, шлюз открыт, а на борту ни единой души.
— Затем он заметил другой разбитый корабль с открытым шлюзом, подошел к нему, увидел внутри разбросанные несколько костей и вещи, подобрал звездный гиацинт, и узнал из корабельных записей, что внизу в трюме под двадцатью метрами воды запечатанный отсек с ящичком, полным блестящих камешков…
— Да, таков был его рассказ, — согласился Дэсинджер.
— На флотах, — заметила она, — если мы узнаем о месте, где экипажи пары кораблей будто испаряются непонятно куда, то зовем его «пуганым миром». И обычно стараемся держаться от таких планет подальше. — Она на секунду закусила нижнюю губу. — Думаете, доктор Эгевайн решил, что все дело в квиле?
