Ознакомительная версия.
Пётр, резко повернувшись ко мне спиной, почти выбежал из лаборатории. Говорят — первая мысль самая правильная. Наверное, потому, что она приходит к нам не совсем осознанно, на уровне интуиции. Именно такую мысль сравнивают со вспышкой молнии, называя молниеносной. И именно такая мысль осенила меня задолго до того, как Пётр скрылся в гроте, ведущем в его личную комнату. Наверное, она блеснула уже тогда, когда мой оппонент швырнул на стол свой браслет-кватебиофон. К концу разговора в моей голове уже созрело единственное, как мне казалось, правильное решение в такой ситуации. Да, не буду кривить душой: оно было весьма вероломно. Но, согласитесь, любое решение, которое мы принимаем, мы всегда оправдаем, по крайней мере, перед собой. Мне это сделать было вдвойне проще — ведь я руководствовался догмами нанохоррологии и идеей спасения человечества. Как видите — очень удобный счёт, на который можно списать абсолютно всё. В одном я тогда не осмелился себе признаться. Как и всякому настоящему учёному, мне не терпелось испытать своё детище не на подопытных биоквантовых моделях-роботах, а на том объекте, для которого оно и было предназначено — на человеке. Лекарственные свойства воды уже были благополучно испытаны на людях: специально для этих целей существует колония осуждённых к самой высокой мере наказания — пожизненных испытаний достижениями прогресса. Но вторая часть эксперимента, связанная с программированием конкретных поступков человека посредством использования нанобиокомпьютера и кватебиофона, не могла быть испытана корпорацией «НАНО» на «человеческом материале» — это была закрытая, секретная часть нашей научной разработки, поэтому испытания были проведены на биоквантовых моделях-роботах, полностью идентичных человеческому организму. Конечно, профессиональный зуд не давал мне покоя — мне не терпелось испытать нашу «находку века» на себе. Но Зоя и Фёдор, которым я ещё мог доверить себя в качестве тестируемого объекта, не были посвящены в эту часть заказа корпорации — такова была воля заказчика. И, конечно же, сами понимаете, доверить себя в качестве испытуемого такому коллеге, как Пётр, я просто не мог.
Да, Ваше предположение абсолютно правильно: единственным способом не поставить всю мою глобальную программу «мудрой воды» под угрозу, был способ заставить молчать взбунтовавшегося Петра. Не-е-ет, ну почему Вам на ум приходят такие крайние меры! Как Вы такое обо мне могли подумать?! Тот факт, что я всегда был и остаюсь одним из ярых противников эвтаназии, которая давно уже стала не только признанной законом медицинской практикой, но и нормой врачебной этики, наверное, говорит сам за себя. Ваша вторая догадка верна — я решил, как говорили древние, совместить приятное с полезным: Пётр, учитывая сложившиеся обстоятельства — прекрасная кандидатура на место испытуемого объекта. Во время разговора я старался не смотреть на кватебиофон Петра, ведь возможность воспользоваться случаем была слишком заманчива и очевидна: именно в этом устройстве, которым обладает каждый, находится та самая биофлешка, с элементами памяти, основанными на ДНК. А на ней — вся информация о владельце кватебиофона — практически резервная копия человека, позволяющая даже клонировать себя в крайних случаях. В старинных книгах времён Великой Депрессии можно найти фантастические повествования о краже далёких предшественников кватебиофонов — мобильных телефонов. Невообразимый факт — но это явление в определённый период даже носило массовый характер! В наш век воровство личных вещей и предметов обихода стало невозможно — благодаря нанотехнологиям они запрограммированы исключительно на своего владельца. Попадая в чужие руки, вещи теряют свои полезные свойства, и их невозможно использовать по назначению, что, соответственно, делает такую кражу абсолютно бессмысленной. Безусловно, можно делать подарки и оставлять вещи наследникам: перепрограммирование вещей на другого владельца возможно, но исключительно по доброй воле предыдущего владельца вещи. Именно поэтому люди не переживали о случайных потерях вещей — так или иначе, потерянная вещь всегда находила своего владельца. Однако — у меня нет времени на лирические отступления: для выполнения моего плана было необходимо скопировать информацию с биофлешки Петра. Тогда я смогу подавать любые программирующие сигналы на его кватебиофон. Корпорация «НАНО» имела доступ к государственному хранилищу копий таких биофлешек и поэтому, могла применить нашу научную разработку к любому из нас, у меня же был единственный шанс — воспользоваться случаем и завладеть необходимыми данными. Потом — Пётр полностью в моей власти. Мне опять пришло на ум крылатое выражение древних — «ловкость рук и никакого мошенства», как нельзя более подходящее к этой ситуации. В Кванте 121 находилась служебная информация о кодах доступа к нашим биофлешкам. Раз — два — три — и после необходимых манипуляций биофлешка Петра была возвращена на место. И — как раз вовремя. Пётр с крайне обеспокоенным видом буквально влетел в лабораторию. Я, опорожнив графин, заботливо вытирал его полотенцем. Наблюдая краешком глаза за подозрительно косящимся в мою сторону Петром и одновременно изображая отстранённую возню с графином, я тихо торжествовал. Пётр, как мне показалось, облегчённо вздохнув, сгрёб со стола свой кватебиофон и демонстративно молча прошествовал мимо меня в свою личную комнату.
Не откладывая дело в долгий ящик (недаром я любил афоризмы древних — они так метко определяли дыхание каждого конкретного момента), я приступил к работе. Наше открытие — ключ к пониманию процессов обработки информации в клетке, построению моделей этих процессов, пониманию того, как они могут быть использованы для сборки наноконструкций, был у меня в руках и я чувствовал себя практически богом или, по меньшей мере, повелителем вселенной!
— Ты захотел завладеть моей силой! Как ты посмел? Не только реки, озёра, ручьи, родники и прочие хранилища воды земной, но и облака дожденосные — небесные колодцы живительной влаги — в моей власти. Зимний мороз, сковывая ледяными оковами, пленит священные воды. Жизнь замирает под снежным саваном зимы. И только я, всемогущий Перун своим волшебным посохом способен разбить эту крепь. Повинуясь мне, силы природы несут земле дождевые потоки и возвращают ей плодородную силу, поят буйную зелень и украшают ею землю. Только я способен воскресить на земле жизнь! С первым весенним дождём я дарю всем, кто им умывается и пьёт его живительную целебную воду, силу, красоту и здоровье, а для больного его капли становятся лекарством…
Ознакомительная версия.
