Они пошли по широкому проходу между стеллажами, ведя за рули свои скутеры, причем у некоторых эти рули были украшены пышными розовыми и зелеными бантами. Они тыкали пальцами в клетки с живностью и реготали. На груди у каждого вспыхивали в особых окошечках смайлы: «улыбка», «улыбка-восторг», «улыбка-ой-не-могу», «улыбка-с-клыками» и еще какие-то новомодные.
– Отступаем, - шепотом приказал Ферапонт. Но Радмила растерялась. К тому же в смаях не было пока никакой агрессии - одна детская радость от встречи с хомячками и крысятами.
Она промедлила лишнюю секунду - и рядом с ней оказалась совсем юная хорошенькая смаечка с огромным бантом на макушке, желтым в красный горошек. Хлопнув Радмилу по плечу, дитя залилось младенческим смехом, держась к Радмиле вполоборота, чтобы показать свои смайлы: в двух окошках «сердечки», в одном «улыбка-восторг», еще в одном «мордочка-в-сердечках». Все это дрожало, шевелилось, вспыхивало искрами, и человека неподготовленного могло даже загипнотизировать.
Радмила не желала ничего плохого - она лишь отвела руку смаечки, норовившей обнять незнакомую женщину за шею.
Лицо смайки изменилось - на нем нарисовались удивление, растерянность, обида, а рука меж тем быстро работала с пультом, вмонтированным в карман, и «смайлы» в окошках появились такие: «глаза-на-лбу», «слезы-ручьем», «разбитое-сердце» и «вырастающее-из-земли-надгробие». Смертельно обиженная смайка села на пол, прислонилась к стеллажам, закрыла лицо руками и зарыдала, с непременным для смаев громким «Ы-ы-ы!».
Тут же на Радмилу двинулись вмиг помрачневшие девчонки.
В окошках для смайлов у них разом появились страшные багровые рожи: «злобный-черт», «пасть-оборотня» и еще какие-то. Смай-главарь зарычал, всем видом показывая - а вот мы сейчас тебя за девочку-то нашу и проучим!
Захар растерялся: с одной стороны, Радмиле грозила опасность, но с другой - опасность грозила и дорогому скутеру, если его оставить без присмотра. Женщину смай, может, и не тронут, покричат и отойдут, а вот на технике зло сорвут однозначно.
Растерялся и Ферапонт. Но если Захар просто окаменел, то Ферапонт откровенно попятился перед натиском завывающих смаев, не выпуская из рук руль скутера.
Больше всего эта банда была похожа на стаю взбесившихся шимпанзе: парни топали ногами и потрясали кулаками, не забывая, однако, менять смайлы в окошечках. Ни одного человеческого слова Захар, Ферапонт и Радмила не услышали - только рыдания, визги и вой. Причем это вовсе не было работой на публику - так смай и между собой объяснялись. Считалось хорошим тоном не стесняться, выражая чувства, и чем активнее, тем замечательнее!
Персонал «Зеленого какаду», пострадав пару раз от налетов смайских банд, выработал стратегию и тактику в полном соответствии с законодательством. Стратегия была - противопоставлять стихии стихию, которую всякий закон сочтет невменяемой. Тактика - сделать это как можно скорее.
Именно поэтому парень в зеленом комбезе исчез, бросив на произвол судьбы искателей крысеток. Но далеко он не убежал.
Захар уже поставил скутер в поперечный проход между стеллажами и собрался двинуться на помощь Радмиле, когда большая дверь в торце ангара распахнулась и в торговый зал ворвался не маломерный, комнатный, декоративный, а самый настоящий страус, черный, с голой белой шеей и выпученными глазами, главное, с огромным разинутым клювом.
Страшная безмозглая птица понеслась по проходу прямо к смаям. Сзади ее подгонял нечеловеческим уханьем и свистом мнимый консультант.
Бегство было беспорядочным, но смай успели переменить образы в окошечках на «кошмар», «ужас-ужас» и «ножки» (мельтешащие ноги означали «бежим!»).
Радмила чудом успела шарахнуться от страуса и прижаться к стеллажам. Высокая конструкция покачнулась, сверху посыпались маленькие хомячьи клетки - почти невесомые, но способные своей лавиной нагнать страху. Радмила завизжала не хуже отчаянных смаек и выпустила из рук руль своего скутера.
Тут опомнился Ферапонт, подбежал к ней раньше Захара, схватил за руку и потащил к распахнутой двери - той самой, откуда примчался страус. Захар, сев на скутер, поспешил за ними и совершенно акробатическим образом подхватил с пола скутер Радмилы.
Опомнились все трое непонятно где, но воняло здесь нестерпимо, ноги по щиколотку вязли в мелком и раскисшем торфе. Видимо, это была площадка для выгула больших страусов, незаметная с шоссе.
– Съездили за крысетками! - воскликнул Ферапонт. - Все, ребята, возвращаемся! Ну их в болото!
***
Банда смаев, удрав из зоомагазина, собралась по ту сторону шестиполосного шоссе, в овражке. Главарь молча пересчитал подчиненных (у каждого сосчитанного вспыхивал в окошечке его порядковый номер) и сам осмотрел ссадину на лице у немолодой смайки - выбегая из торгового зала, она приложилась к косяку. О травме она сообщила всему миру опять же смайлами в окошечках, «рыдающей-рожей» и «красным-крестом».
Потом главарь махнул рукой, призывая всех следовать за собой, и повел банду к автозаправке. Хотя автозаправки хорошо охранялись, но налететь на ларек и утащить пару ящиков с продовольствием смай могли практически без риска.
Они не знали, что в этот вечер вышли на охоту их злейшие враги - интелы.
Не знали этого, разумеется, и Ферапонт, Захар и Радмила.
У Ферапонта стряслась беда - он ударился запястьем о какой-то столб. Запястье не пострадало благодаря широкому и толстому кожаному браслету, но вышел из строя коммуникатор. Видимых повреждений не было, но и работать техника не хотела. Шестая попытка перезагрузить его оказалась бесполезной, и Ферапонт расстроился: в памяти хранилось много важных вещей, в том числе и навигационная программа. У Захара она тоже была, но не такая хорошая.
– Дай-ка сюда, - сказал Захар.
У него был талант совмещать разные устройства.
Место для ремонта коммуникатора Захар выбрал не самое подходящее - заброшенное придорожное кафе в трех шагах от автозаправки. Там стояли врытые в землю столы и скамейки. Когда увозили все оборудование, с ними возиться не стали. Можно бы Ферапонту до «Белых берез» дотерпеть, но Захар хотел блеснуть перед Радмилой. То, что в «Зеленом какаду» ей на выручку первым пришел Ферапонт, Захару не понравилось - теперь нужно было срочно восстанавливать авторитет. А ремонт коммуникатора - это и своего авторитета восстановление, и Ферапонтова авторитета попрание.
Уже было довольно темно. Ферапонт направил фару скутера на стол, где колдовал Захар.
– Чтоб я еще когда поехала искать крысеток, - мрачно бормотала Радмила, глядя, как Захар подсоединяет коммуникатор к электрохимическому генератору скутера. - Ну вот мало мне было неприятностей…
