Однако капсула не развалилась. Она выдержала. Более того, она казалась прочнее, чем когти захвата.
Обернувшись к экрану, транслировавшему в реальном времени изображение, полученное с помощью одной из внешних камер, он удивился тому, что старый корабль казался настолько крепче, чем «Карпатия», которая была построена из легких материалов, обладающих одинаковой прочностью в космосе и атмосфере.
«Аполлон-8» имел ту же прочность, которую в детстве Ричард связывал со взрослыми, родителями и учителями: надежности не бывает слишком много, чем крепче, тем лучше, тем больше нагрузок выдержит конструкция.
Он улыбнулся — впервые за весь тот день.
* * *
Он стоял возле дверей в грузовой люк рядом с Патрисией Маттос, главным археологом экспедиции. Ее сотрудники переминались с ноги на ногу за спинами начальства, явно волнуясь не меньше самого Ричарда. На всех были космические комбинезоны — на случай неисправности в системе жизнеобеспечения грузового отсека, однако в данный момент все похожие на стеклянные шары шлемы были в руках. Некоторые члены экипажа зажимали шлемы локтем — в подражание первым астронавтам.
Все молчали.
Молча смотрели на экран и прислушивались к доносившемуся из-за створок скрежету.
Захваты в прямую передачу не попали. Как и переговоры возившихся с ними астронавтов — односложные восклицания, случайные ругательства, охи и вздохи. Прямые передачи, в которых фигурировали живые астронавты, находились в сфере компетенции НАСА. И вне зависимости от желаний Алисии Кенсингтон Ричард не собирался работать на публику.
Ладно, пусть весь мир, если ему угодно, следит за тем, как «Аполлон-8» перегружают в грузовой отсек. Однако людям Земли вовсе не обязательно слышать те слова, которыми астронавты сопровождают свои действия.
Сьюзен включила камеры, располагавшиеся в грузовом отсеке, и второй канал. Первый передавал изображение снаружи, показывая «Аполлон-8» таким, каким его видели из «Карпатии». Второй транслировал происходящее в грузовом отсеке, показывая в данный момент люк и спины астронавтов на фоне космического пространства.
Просторный грузовой трюм пустовал. Помимо системы жизнеобеспечения в нем почти не было других устройств — только дополнительная дверь, воздушный люк для не столь габаритных грузов и ряд кнопок отключения в тыльной части помещения, на случай неисправности створок люка.
В данный момент большие створки были открыты. Двое астронавтов, вводивших «Аполлон-8» в люк, были облачены в космические комбинезоны и гравитационные ботинки. Комбинезоны представляли собой облегченную версию тех, в которых люди некогда совершили первые шаги по Луне. Шарообразные шлемы сделались меньше и стали более эффективными, перчатки менее объемными, сами костюмы не столь стесняли движения. Даже кислородные блоки выглядели по-другому. Они были вшиты в костюм, а не висели за спиной астронавта, как ранец у первоклашки.
Несчастные случаи происходили и теперь — астронавтам следовало держаться как можно дальше от капсулы и металлических пальцев захвата, — однако опасность стала менее вероятной. Большинство людей гибло в космосе по собственной оплошности, а не потому что разорвался или вышел из строя комбинезон.
Тем не менее Ричард с тревогой наблюдал за происходящим. Наступал самый ответственный момент. Один легкий толчок, неправильное движение захвата, неловкий жест астронавта — и случится несчастье.
Однако он ни в коем случае не признается в том, что подлинным несчастьем для него станет потеря старого корабля, а не жизнь сотрудника. Чтобы вернуть эту капсулу на Землю, он был готов расстаться с собственной жизнью и надеялся, что астронавты испытывают те же чувства.
Изображение звездного неба на экране сменила темнота, астронавты отодвинулись к краям картинки. Внешняя камера показывала, что «Аполлон-8» уткнулся в борт «Карпатии» и завис. Вид изнутри отсека по-прежнему представлял собой тьму, в которой, прищурясь, можно было угадать конический нос капсулы.
Передвинувшиеся к дверям астронавты создавали на экране род перспективы, производя впечатление внушительное, но все же несколько хаотичное.
Ричард затаил дыхание.
Стоявшая возле него Патрисия Маттос прикусила губу. Хейди Вогт, ее помощница на данном этапе миссии, взирала на происходящее совершенно круглыми глазами. На лбу ее высыпали бисеринки пота — как и у самого Ричарда мгновением раньше.
Ожидание и неопределенность нервировали всех.
Он отвернулся к экрану от бригады исследователей. Скрежет внутри сделался еще более громким — непереносимый визг металла, трущегося о металл.
— Надеюсь, они ничего не повредят, — пробормотала Хейди, и один из ученых, имя которого не отпечаталось в памяти Ричарда, согласно кивнул.
Наконец капсула исчезла из поля зрения наружных камер. Картинки двух внутренних камер показывали теперь только сам старый корабль. Еще две камеры были обращены к медленно закрывавшимся створкам грузового отсека.
Сердце Ричарда заколотилось. Оставалось пятнадцать минут до того мгновения, когда он сможет приблизиться к кораблю — пятнадцать минут, которые были нужны системе жизнеобеспечения, чтобы установить в грузовом отсеке искусственное тяготение. Температура останется низкой, а помещение заполнится особым газом, чтобы сохранить все как есть. Ричард опасался, что они могут слишком быстро разморозить корабль и тела астронавтов.
Он не имел права допустить, чтобы тела трех легендарных астронавтов рассыпались при взрывной декомпрессии. Кое-кто уже обвинял его в осквернении могил, и он не имел ни малейшего желания совершать одну из самых непростительных в истории человечества ошибок.
Он обещал всему миру, что отнесется к останкам этих людей с особым почтением, и намеревался выполнить свое обещание.
Но сначала следовало освободить троих астронавтов из темницы.
Он хотел первым приветствовать командоров Бормана, Ловелла и Андерса при возвращении их домой.
* * *
Сьюзен предупредила экипаж о предстоящем за пять минут. Ричард и ученые надели прозрачные шлемы, включили подачу кислорода и нагреватели.
Если бы он не проделывал эту процедуру ранее, то принялся бы возражать против включения нагревателей. В этот момент его просто бросало в жар. Но он знал, что, оказавшись в грузовом отсеке без подогрева, замерзнет в считанные часы, и хотел пробыть возле капсулы так долго, как только возможно.
Он помог Хейди защелкнуть шлем, потом проверил снаряжение Патриции. Бросил беглый взгляд на трех других специалистов, однако те, конечно, более натасканы в обращении с космическим снаряжением, чем двое археологов. Все же историкам не приходится надевать скафандры перед выходом на раскоп.
