— К Великой автостраде? — прервал его Леонид.
— Да-а… — удивленно ответил инженер. Леонид приложил руку к глазам, всматриваясь в еле заметный серо-розовый конус, почти ушедший под горизонт.
— О!.. Вы бы посмотрели, как это грандиозно! — рассказывал фотоэнергетик. — Я проверял волноводы двенадцатой энергопушки. И вдруг померк яркий день… Наступили розовые сумерки. Гляжу — в километре от меня этот столб! Он затмил солнце, оно выглядело просто серым пятном!..
— И в столбе света отражались окрестности Фотограда? Фотоэнергетик запнулся и внимательно посмотрел на Леонида.
— Шутите что ли вы, не пойму, — сказал он. — Сами все знаете, а делаете вид…
— Нет, нет! — удовлетворенно рассмеялся Леонид. — Мы просто нашли первые слова этой световой поэмы, как сказал бы наш друг Камилл.
Теранги как будто понимал скрытый смысл иносказания, но это было как неясные силуэты, видимые сквозь толстый слой полупрозрачного кристалла. Во всяком случае, он понял, что явление миража — неземного происхождения и что кто-то исследует Землю, передавая информацию о ней в виде живых объемных изображений.
— Не будем терять времени, — сказал Леонид инженеру. — Довези нас теперь до автострады.
…Вдали показалась высокая стена пирамидальных тополей. Леонид молчал, всматриваясь в знойное марево, плывущее над тополями, словно надеялся увидеть там знакомое сияние.
— Уна что-нибудь передавала для меня? — внезапно спросил он Теранги. Этот вопрос обрадовал полинезийца. Он давно ожидал его.
— Я так спешно вылетел в Чукотск… Даже не предупредил ее. Но она ждет тебя. Это я знаю твердо.
— Я не видел Уну, должно быть, тысячу лет… — тихо продолжал Леонид, — но она всегда живет здесь, — он приложил руку к сердцу и умолк, весь отдавшись воспоминаниям… Они нахлынули неожиданно сильно, властно проникли в сердце. Это было три года назад и как будто никогда не прерывалось, а лишь до поры до времени таилось в глубине его сознания… Еле слышно роптал ночной океан, и его блики дрожали в глазах Уны. Стояла тишина, легкая, как мысль; в сумраке тропической ночи маленькая рука девушки чертила в воздухе зыбкие силуэты слов: «Я люблю тебя нуи, нуи, нуи[5]…» Их руки, лица, губы слились в высоком порыве всеобъемлющего чувства… Потом Леонид, по зову Совета Преобразования Биогеносферы, отплыл в Арктику. Уна, не скрывая печали, пела ему вслед старинную песнь своего народа, мешая родную речь с выученными русскими словами:
А харри та фоу,
А торо та фарраро,[6]
Но тебя больше не будет.
Эта бесхитростная песенка еще долго-долго звучала в его ушах. Гордый любовью прекрасной островитянки, он поклялся себе совершить во имя нее подвиг. Но время шло, а Леонид, упорно работая над преобразованием Северной Земли, все еще не считал возможным вернуться на Нукухиву: героический подвиг, как он его себе мыслил, оставался мечтой…
В ста метрах от зеленого барьера растительности дорогу ВЧ-мобилю преградил фотоэлементный шлагбаум. Голос невидимого автомата, скрытого в корпусе шлагбаума, громко предупредил:
— Въезд на автостраду категорически воспрещен! Прошу налево, в подземный туннель.
— О, дьявол… — сказал очнувшийся от грез Леонид — Нам на автостраду как раз и нужно.
— Придется идти к диспетчеру, — промолвил фотоэнергетик, кивнув на высокую башню из поляроида, поднимавшуюся из-за тополей.
Они распрощались с инженером и направились к башне Бесшумный лифт доставил их в обзорный зал с прозрачными стенами. В центре зала стояла большая электронная машина, за пультом сидел диспетчер. Щелчок остановившегося лифта заставил его обернуться. Увидев незнакомых людей, он встал и пошел им навстречу.
— В чем дело, друзья? — спросил диспетчер с легким недовольством: его оторвали от работы.
Леонид ответил и попросил срочно выделить ему транспортный аппарат.
— Это не так просто, — покачал головой диспетчер — Посмотрите, что делается! Ни одной свободной машины.
С пятидесятиметровой высоты башни открывался вид на обширный участок Великой Евразийской автострады. Ее голубоватое полотно шириной в двести метров, окаймленное стенами тополей, расцвеченное по осевой линии тумбами роботов-регулировщиков, насколько хватал глаз, в обе стороны было забито движущимся транспортом. По автостраде неслись Парящие — особые электромагнитные аппараты, подобные вытянутым каплям всевозможных размеров Генераторы, смонтированные у них под корпусом, наводили в полотне дороги токи Фуко, порождающие мощное электромагнитное поле Возникала своеобразная сила антитяготения, которая приподнимала Парящий на метр от земли, одновременно увлекая вперед. Скорость машин была так велика, что Леонид и Теранги не могли различить сквозь прозрачные стены «капель» ни одной фигуры, ни одного лица. Пятьсот километров в час развивали Парящие на Великой автостраде, и пассажиру требовалось менее суток, чтобы, начав движение в Гавре, достичь конечного пункта дороги — Сингапура.
Автострада была явно перегружена. И они вспомнили, почему. Наступила пора летних трехмесячных отпусков, и миллионы тружеников северных областей Евразии устремились на юг, в солнечную Полинезию, на пляжи Всемирного Курортно-Санаторного Центра.
Парящие летели сплошным потоком, — все на юг, только на юг!
— И все же нам крайне необходим аппарат, — прервал Леонид созерцательное молчание. — Мираж будет обязательно двигаться вдоль автострады. Добудьте машину именем Совета Знания!
Диспетчер задумался.
— На участке от Волгограда до Памира нет ни одного, — сказал он. — Это я знаю наверняка… Даже служебные включились в движение… Впрочем, попробую связаться с Лахором. — Он тут же вызвал по телевизиофону депо Лахора. После настойчивых требований ему удалось добиться обещания прислать на его участок единственный свободный Парящий Управления дороги.
Но прибыть он должен был только через час. Поэтому Леонид и Теранги направились в ближайший Дворец Ожидания. Едва они успели поесть, как их Аппарат связи принял позывные ионолета, на котором летели из Города Знания операторы, обещанные Камиллом. Вскоре операторы приземлились прямо на площади перед Дворцом — шесть молодых, деловитых физиков с Ф-излучателями, похожими на кислородные ранцы. Операторы коротко поздоровались и сраэу приступили к делу: расположившись в тени, они стали монтировать и настраивать свои приборы.
Леонид, не обращая внимания на жару, крупными шагами ходил по площади, то и дело прислушиваясь к тонкому гудению Аппарата связи. Его сжигало нетерпение.
