Но как? Откуда? Ты ведь взял выходные, отдыхал?
Я путешествовал с моими внуками, вез младшего к родителям, старшего — к его цирку. Все было как обычно — разговоры, горячительные напитки, и вдруг… Меня как ударило. Я почувствовал разряд. Где-то рядом Творили, и не по мелочи, не сандалии починяли, а делали нечто новое, дивное. Пришлось поспешно распрощаться с юношами и отправляться на поиски.
Рокоссо нетерпеливо прищелкнул пальцами.
И что?
Где-то в лесу Ренлье. Точнее определить не удалось.
Как думаешь, кто это?
Поддев носком сапога треснутую раковину, Керимон запустил ее в воду.
Думаю, ребенок. Способности проявились недавно, иначе кто-то успел бы заметить и доложить куда следует.
Или начать использовать в своих целях.
Да. Прятаться, маскироваться и отражать пока не умеет, иначе мне вообще бы не удалось его засечь. Потому надо поторопиться. Послать отряды, оцепить лес, начать допрашивать местное население.
С пристрастием, — сказал рокоссо созерцая опускающийся в море огненный шар.
* * *
Олег тащился по лесной тропинке за бодро топающей старухой и прикидывал, не стоит ли ему попытаться рвануть в сторону ближайших кустов. Кусты гостеприимно шевелились, протягивая к путникам колючие ветви.
Но-но! И не думай даже, — бросила через плечо новая хозяйка, подергав за поводок, оплетавший его руки и горло.
Я и не думал… В мыслях не было.
Миновав чащу, они вышли к небольшой отвесной скале, опутанной синими побегами плюща. У самого ее подножия журчал ручеек, петляя огибал каменную насыпь и нырял в пещеру, вход в которую был закрыт плоским валуном. Не выпуская из рук поводка, старуха уперлась спиной в валун и без особого труда откатила его в сторону.
— Заходи, — пригласила она. — Гостем будешь.
Изнутри пещера выглядела вполне обжитой: пол покрывали цветастые вязаные дорожки, уютно потрескивала печь, пахло горячим хлебом. В центре стоял крепкий деревянный стол, окруженный десятком табуреток, за ним пряталась кровать. Все предметы обстановки выглядели вполне крепкими, было непохоже, что они вот-вот собираются развалиться.
Такие дела, — сказала старуха, скидывая капюшон и выпрямляясь. — А циркач-то думал, что здорово надул глупую бабку, продав такого бесполезного работника, как ты за целых двенадцать иридов.
Олег попятился и икнул. Перед ним стоял Леонид Литвинский. Выглядел он довольно дико — волосы, обычно собранные в хвост, свободно спадали на спину, по лицу тянулись полосы копоти. Одет он был в широкую рубаху с любимым эльфами орнаментом из листьев и старые джинсы.
Эт ка? Как? Это?
Плащ маскирующий. Не волшебный, нет, просто немного глаза отводит. Нашел тут, в углу, среди прочего хлама. Все-таки, есть во мне что-то от эльфа, иначе ничего бы не получилось, — он тряхнул длинными пепельными локонами и лукаво улыбнулся. — Ну как тебе тут?
А как ты думаешь?! Сидел целыми днями в клетке.
Какой кошмар. Хорошо хоть бежать не пытался.
Я пытался, но, к счастью, вовремя вернулся. Вообще, тебе не кажется, что ты должен кое-что мне объяснить?
Леонид почесал за ухом.
Что именно?
Все и, желательно, с самого начала, — Олег прошелся по пещере. — Слушай, а из еды у тебя что-нибудь имеется?
Свежеиспеченная лепешка есть. Будешь?
Буду. Я все буду, кроме пареного кримпуса, — он уселся за стол. — А давно ты кулинаром заделался? Насколько я помню, пределом твоих способностей в этой сфере были жареные сосиски.
Достав из печи круглый, румяный каравай, Леонид сел рядом с другом и начал рассказывать:
Я возвращался домой после празднования дня рождения шефа. Идти мне было несколько тяжело — тянул к земле ящик пива, который я пер на горбу, да и выпитая бутылка вина давала о себе знать. Потому, дойдя до парка, я решил найти свободную скамеечку и устроить перекур. А какая погода была в тот вечер! Тепло, но не слишком жарко, солнышко… Сижу, в общем, наслаждаюсь. И вдруг прямо передо мной вырастает этот тип… Знаешь, я вижу довольно плохо, но его прическу не заметить было невозможно — волосы густые короткие и разноцветные! И не клочья, нет, ровные пряди — черные, рыжие, блондинистые. Мне даже сперва показалось, что это шапка такая. Не успел я прийти в себя, как он устраивается подле и задушевным голосом говорит: «А вы, я вижу, не на месте». И смотрит на меня — не вопросительно, а соболезнующе так, словно на старого приятеля, попавшего в беду. Я делаю высокомерное лицо и осведомляюсь: «Это вы к чему?». Он смеется. «Точно не на месте. Вид имеете абсолютно прозрачный. Существуете, ведь, как в тумане? Дни пролетают мимо, не оставляя никаких следов, сливаются, путаются? Кажется, что упустили нечто главное, основное — не момент, не эпизод, а целый кусок, огромный пласт жизни?». Ответить мне было нечего, потому я закурил вторую сигарету и стал ждать продолжения. «Я могу вам помочь», — сказал незнакомец. — «Я знаю место, где вы нужны. У вас есть дар, здесь совершенно ненужный и даже незаметный, но там… Там вы станете почти богом». Не знаю почему, но правдивость его слов не вызывала у меня ни малейших сомнений. Может, потому, что мне всегда хотелось узнать о себе нечто подобное? «Возьмите это», — он протянул мне длинный белый мелок. — «Когда будете готовы — встаньте так, чтобы на вас падали солнечные лучи и скажите „Сабикон“. И, главное, — не бойтесь ничего. Прощайте». Произнеся последнюю фразу, незнакомец исчез. Просто исчез.
Олег собрал со стола хлебные крошки и отправил их в рот.
И что было потом?
Наверное, стоило наплести, будто я ни во что не поверил, а с мелком стал баловаться только для того, чтобы убедиться, что незнакомец из парка — псих, — Литвинский вздохнул и пожал плечами. — Но я знал, что он — не сумасшедший и не разыгрывает меня. Когда мы встретились с тобой на остановке, я хотел предложить тебе отправиться со мной. Только дождаться твоего прихода у меня не хватило терпения. Я оставил записку, разломал мел на две половинки и прыгнул сюда, в мир эльфов.
И тоже угодил в море?
В море? Нет. Я оказался здесь, в этой пещере. На кровати лежала коробка с черным пушистым порошком и книга — энциклопедический том, открытый на статье «магатоний». Поперек страницы было выведено: «Ты — можешь».
Леонид замолчал, подошел к выходу, втянул ноздрями свежий, пахнущий лесом воздух.
Знаешь, в чем проблема этого мира? — спросил он, обернувшись.
Догадываюсь. Рукотворное не может быть крепким?
Да. Легенды гласят, что когда-то давно произошел страшный катаклизм, вселенская катастрофа, кардинально изменившая саму структуру бытия. Одним из следствий стала хрупкость и недолговечность вещей. Другим — появление магатония.
