Рипли своим заявлением, то он не достиг цели. Она снова взглянула на Берка.
— А как насчет вас? Какой у вас интерес в этом деле?
— Ну, Компания финансирует колонию совместно с Колониальной Администрацией. Что-то вроде аванса за право разработки минералов и часть долговременной прибыли. Внося капитал в дело благоустройства планет, мы разнообразим свою деятельность. Операции с недвижимостью в галактическом масштабе. Строим лучшие миры и все такое.
— Да, да, — пробормотала она. — Я видела рекламные передачи.
— Корпорация не получит никакой ощутимой прибыли до тех пор, пока не завершится благоустройство Ахеронта, но такие предприятия и рассчитаны на длительный период.
Заметив, что все это не производит на хозяйку ни малейшего эффекта, Берк переключился на другую тему.
— Я слышал, вы работаете в грузовых доках Портсайда?
Как и следовало ожидать, ее ответ носил оборонительный характер:
— Да, это так. Ну и что?
Он не обратил внимания на прозвучавший в ее словах вызов.
— Работаете на погрузчиках и подъемниках — что-то в этом роде?
— Это все, что я смогла получить. Я сойду с ума, если всю жизнь буду жить на подачки. Как бы то ни было, а это удерживает меня от мыслей… обо всем. Выходные дни гораздо хуже. Слишком много времени для мыслей. Мне лучше чем-нибудь заниматься.
— И вам нравится такая работа?
— Вы пытаетесь пошутить?
Он возился с застежкой своего чемоданчика.
— Может быть, это не все, что вы можете получить. Что, если я скажу, что могу помочь вам снова стать офицером? Получить обратно свою лицензию? И что Компания согласна возобновить контракт с вами? Больше не будет ни возни с комиссией, ни споров. Официальный выговор будет изъят из вашего дела. Бесследно. Если кто-то заинтересуется, вы были в длительном отпуске. Совершенно нормально после долгих лет службы. Все будет так, словно ничего не случилось. Даже величина вашей пенсии не изменится.
— А как насчет Внесолнечной Колониальной Администрации и страховой компании?
— Со страховой компанией все решено, закончено, сделано. Она остается в стороне. Поскольку в вашем личном деле ничего не появится, вы для страхователей представляете не больший риск, чем тот, который был до вашего последнего полета. Что касается ВКА, они бы хотели видеть вас в составе спасательной экспедиции. Об этом уже позаботились.
— Если я полечу.
— Если вы полетите, — кивнул он, слегка наклонившись к ней. Он не упрашивал. Это гораздо больше походило на уговоры опытного продавца.
— Это второй шанс, малыш. Большинство из тех, кто попадал в поле зрения комиссии по расследованию, не имел возможности вернуться на свое место. Если все дело только в этом проклятом спутнике связи, то все, что вам придется делать — это сидеть в своем уютном уголке и читать книжку, пока техники производят ремонт. Читать и подсчитывать, сколько вы получите за время, проведенное в гиперсне. После этого вы сможете вычеркнуть из памяти все неприятности и вернуться на то место, которое вы привыкли занимать. Полная оплата, полное пенсионное обеспечение, работа. Я видел ваше дело. Еще один длительный полет, и вы можете получить удостоверение капитана.
— Для вас сейчас лучше всего — посмотреть в лицо своему страху и преодолеть его. Вы снова будете на коне.
— Обойдитесь без меня, Берк, — холодно сказала она. — У меня есть результаты тестирования психики в этом месяце.
По его лицу скользнула улыбка, но тон стал более решительным:
— Отлично. Давайте разберемся. Я читал оценку вашей психики. Вы просыпаетесь каждую ночь, скомканные простыни, тот же кошмар снова и снова…
— Нет! Мой ответ — нет.
Она убрала обе чашки, хотя ни одна из них не была пуста. Это была форма прощания.
— А теперь уходите, пожалуйста. Извините меня. Только уйдите. Пожалуйста.
Двое мужчин обменялись взглядами. Выражение лица Гормана невозможно было понять, но она чувствовала, что его отношение изменилось от любопытства к презрению. Ну и черт с ним: что он знает? Берк сунул руку в карман, достал полупрозрачную карточку и положил ее на стол, прежде чем направиться к двери. Он задержался в дверном проеме, чтобы улыбнуться ей.
— Подумайте об этом.
Затем они ушли, оставив ее наедине со своими мыслями. Неприятное общество. Ветер. Ветер и песок и стонущее небо. Бледный диск чужого солнца, словно вырезанный из бумаги, трепещет в пыльной мгле. Пронзительный вой, тон которого становится все выше и выше, приближается и приближается к тебе, пока не становится прямо над тобой, душит тебя, прерывает твое дыхание.
С гортанным криком Рипли села в постели, обхватив грудь руками. Ей было тяжело и больно дышать. Вздохнув поглубже, она осмотрела крохотную спальню. Тусклый свет ночника освещал голые стены, туалетный столик, шкаф, скомканные простыни в ногах постели. Джонс растянулся на шкафу, самом высоком месте комнаты, бесстрастно взирая на нее. Такую привычку кот приобрел вскоре после их возвращения. Когда они ложились спать, кот пристраивался возле хозяйки, чтобы, как только она заснет, покинуть ее ради самого безопасного и надежного места на шкафу. Он знал, что ночью придет кошмар, и уступал ему дорогу.
Она вытерла пот со лба и щек уголком простыни. Пальцы шарили по ночному столику, пока не нащупали сигареты. Что-то послышалось — она резко повернула голову. Ничего нет. Только тихий ход часов. В комнате никого, кроме нее и Джонса. И, конечно, никакого ветра.
Потянувшись влево, она ощупала другой столик. Наконец она обнаружила карточку, которую оставил Берк. Она повертела ее в пальцах, затем вставила в щель консоли рядом с кроватью. На видеоэкране, занимавшем большую часть дальней стены, вспыхнуло слово «ЖДИТЕ». Она терпеливо ждала, пока не появилось лицо Берка. Он был небрит, глаза — мутные, он, похоже, еще не успел проснуться, но когда увидел, кто его вызывает, заставил себя улыбнуться.
— Алло? О, Рипли. Привет.
— Берк, скажите мне только одну вещь.
Она надеялась, что в комнате достаточно света, чтобы мониторы могли передать ее выражение лица так же хорошо, как и голос.
— Что вы собираетесь туда, чтобы убить их. Не изучать. Не привезти с собой. А сжечь, вычистить — навсегда.
Он моментально проснулся, она заметила это.
— Да, таков наш план. Если там есть что-либо опасное, мы избавимся от этого. Необходимо защитить колонию. Никакой возни с потенциально опасными организмами. Это — политика Компании. Если мы находим что-нибудь смертельно опасное, вообще что-нибудь, мы это уничтожаем. Ученые могут исследовать пустые яйца. Я даю слово.
Длинная пауза, и он наклоняется к переговорному устройству, его лицо на экране увеличивается.
— Рипли, Рипли? Вы еще там?
Времени на размышления больше нет. Может быть, пришло время действовать.
