Ознакомительная версия.
– Доброго дня, – поздоровался он по-цадски. – Кто таков? Куда путь держим?
В Олега он вроде бы откровенно не целился, но при этом оружие держал так, чтобы в любой момент пустить в ход.
– Гуляем, – ответил Соловьев. – Все, что надо, я заплатил, могу бумаги показать…
– Так покажи, – согласился пограничник, судя по акценту, родом откуда-то Центральной Америки.
Из-за валуна поднялся второй, такой же смуглый и круглолицый, в широкополом сомбреро.
– Запросто. – Олег медленно, не делая резких движений, стащил со спины рюкзак.
Бумаги погранцы изучали минут пять, вертели так и сяк, едва не нюхали.
– Все вроде бы в порядке, – удивленно сказал первый, велевший называть себя Хенаро. – Но странное только место выбрал ты для прогулки… Рюкзак нам покажешь?
– Конечно, – не стал спорить Олег.
На месте этих парней он проявил бы такое же недоверие – проводник непонятно зачем поперся в пустынную, унылую и безжизненную местность, расположенную на границе с Клондалом; нет ли у него намерения встретиться тут с кем-либо, передать или получить контрабанду?
Второй, откликавшийся на Пабло, тщательно обыскал поклажу Олега, но ничего подозрительного не нашел.
– Матерь Божья, что-то здесь не так, – проворчал он, возвращая хозяину рюкзак. – Подозрительно это.
Олег только пожал плечами.
– Ладно, иди, – сказал Хенаро после короткого раздумья. – Но будь осторожен.
Пограничники вроде бы остались у того же валуна, где они встретились, но наверняка немного выждут и пойдут следом, какое-то время будут присматривать за странным проводником.
Через полчаса Олег убедился, что это действительно так.
Попыток стряхнуть «хвост» он делать не стал – пусть себе смотрят, он ничего противозаконного делать не собирается, нигде в установлениях корпуса Пограничной стражи не написано, что нельзя открывать «дырки» в другие миры.
А вскоре начали попадаться упомянутые информатором ориентиры, и Олег выкинул из головы парочку недоверчивых латинос. Черная гора южнее железной дороги, не гора даже, а несколько вершин на одном основании, и тянущийся вдоль путей обрыв высотой в сотню метров, сразу за ним подъем, осторожный, неспешный, поскольку тут бывают обвалы.
Ни к селу ни к городу вспомнилась Лиля, то, как жили с ней, как он боялся словом или делом обидеть ее, чуть ли не пылинки сдувал, шел по жизни осмотрительно, вот так же, как сейчас.
Ну уж нет, то, что прошло, – в прошлом!
Подъем вывел на уходящее дальше к востоку плоскогорье, и железка рванула прямо, словно по линейке прочерченная линия. Из памяти всплыл хриплый, пропитой голос информатора – «по ровному иди около мили, а там увидишь круглую такую впадину, ну, словно тарелка».
По словам информатора, бывшего пограничника, семь лет назад ушедшего на покой в связи с преклонным возрастом, он видел, как в самопроизвольно открывшейся «дырке» исчезло небольшое стадо горных козлов. Весной, когда прохладнее и бывают дожди, они иногда спускаются в эти места с расположенных южнее гор.
– Миля? – пробормотал Олег себе под нос. – Что он имел в виду?
Милю английскую, поскольку сам родом из Лондона? Или местную, в два раза больше, или вовсе лорейскую, самую короткую?
Ответ на этот вопрос получил уже через пятнадцать минут, когда и в самом деле увидел круглую, похожую на суповую миску выемку, расположенную вплотную к дамбе, по которой шли пути. То ли железнодорожники поленились засыпать ее, то ли решили, что подобная ерунда не стоит внимания, то ли она возникла после того, как эту ветку последний раз ремонтировали.
– Ну, попробуем, – сказал Олег, вставая на край выемки, поближе к рельсам.
«Дырка» вроде бы открылась едва не над путями, так что…
Вовремя вспомнил, что за ним могут следить и что нужно маскироваться, не забывать, что для всех он «пьяный» проводник. Вытащил из рюкзака наполовину пустую бутылку водки и сделал глоток мерзкой, теплой жидкости, после чего минуту боролся с тошнотой.
Бррр, ну и гадость.
Подобрал камушек с кулак и саданул себя по коленке так, что едва не задохнулся от боли. Радужный круг вспыхнул мгновенно, повис там, где край дамбы переходил в склон впадины.
Олег помедлил чуть-чуть, оттягивая удовольствие, и шагнул внутрь.
В лицо шарахнуло таким жаром, что зной Центрума показался настоящим морозом. Глаза заслезились, почва под ногами качнулась, и он замахал руками, пытаясь сохранить равновесие. Кое-как проморгался и ошеломленно замер, открыв рот.
До самого горизонта, сколько хватало взгляда, тянулось море из темно-багровой густой жидкости. Там и тут на ней вспухали волны, лопались, обнажая ярко-алую, пылающую начинку, во всех направлениях без спешки дрейфовали черные, словно закопченные утесы.
Олег стоял на вершине одного из них, на площадке дюжину шагов в поперечнике, в доброй полусотне метров над раскаленной красной поверхностью, но даже тут от жара было трудно дышать, а кожу зверски жгло.
Лава? Целое море жидкой лавы?
Ему невероятно, безумно повезло, что «дырка» открылась прямо сюда, на вершину утеса! Распахнись она чуть в стороне, он бы угодил в огненный ад и через мгновение сгорел бы без следа, обратился в пепел! От ужаса волосы зашевелились на затылке.
Утес, на котором он стоял, вновь покачнулся, и Олег сообразил, что ему трудно дышать, что он жадно хватает воздух ртом, точно выброшенная на берег рыба, что перед глазами плывет…
Сделал все на автомате – открыл «дырку», шагнул в нее.
Не удержался на ногах, свалился лицом вперед, прямо в похожую на миску выемку, ободрал выставленные перед собой ладони и получил по затылку собственным рюкзаком.
Но ничего, это все ерунда… Главное, что он вновь в Центруме.
– Эй, amigo[9], что с тобой?! – донеслось издалека.
Погранцы… ну, уж им он найдет, что сказать. Главное, что жив.
Ингера метнулась в сторону, прижалась к стене за миг до того, как дверь распахнулась.
– Эрнанди? – позвал выглянувший Цагене. – Мне нужны…
Помещение за его спиной было ярко освещено, и только благодаря этому глава Ордена Взыскующих Истины не разглядел в первое мгновение, что творится в приемной. Наверняка увидел несколько фигур в черных рясах, подпоясанных белыми кушаками, и не сразу понял, что их многовато и расположены они странно.
– Да, преподобный, – отозвался Гриви, стоявший рядом с креслом секретаря.
Лрэн сделал шаг, поднимая руку с зажатым в ней баллончиком.
Но глаза Цагене уже расширились, нижняя губа, которую он так любил гордо топорщить, отвисла. Инквизитор дернулся назад, потянул за ручку двери, но с другой стороны в нее вцепилась Ингера.
Ознакомительная версия.
