Было заметно, что она волнуется, а на глазах проблеснули наворачивающиеся слезы.
— Конечно заберем, если он захочет.
— Захочет… только, — женщина замялась как то и посмотрела на лысого парня, который лежа на кровати с панцирной сеткой у стены напротив, делал вид, что читает журнал. На самом деле внимательно «грел уши», — только надо откупные заплатить…
— Чего? Что заплатить? У нас в России вообще то, если мне память не изменяет, в 1861 году крепостное право отменили… если Вы не в курсе, — сказал Иваныч. Было видно, что он уже заводится.
— Понимаете…
— Ни хрена не понимаю, или вы собираетесь, и мы идем, или мы уходим одни.
— Верочка, иди сюда, будем собираться.
Кровать скрипнула сеткой, лысый парень поднялся и вышел из класса.
— Верочка быстрей, — было видно, что женщина занервничала.
Иваныч вышел в коридор вслед за парнем, достал сигарету и окрикнул его.
— Эй зема, огонек есть, — сказал он помахав рукой с сигаретой.
— О! А сигаретой угостишь? — оживился лысый парень.
— Да кури на здоровье, — ответил Иваныч протянув ему открытую пачку.
Парень потянулся левой рукой за сигаретой, а Иваныч как-то плавно, но точно нанес короткий удар пальцами прямой ладони слева под нижнее ребро, в селезенку. Лысый как то обмяк, зашатался, и Иваныч придерживая его за плечо, дал ему сползти по стене и вырубиться.
— Серега, минут пять у нас, — сказал он заглянув в класс.
Женщина завернула спящего ребенка в куртку, я подхватил небольшой рюкзак, который она достала из-под кучи борохла и одел на плечо, Верочка вцепилась в руку маме и мы направились к выходу.
Подойдя к выходу я приоткрыл дверь, картина все та же, несколько мужиков гоняют домино за школьной партой, один с примусом возится, двое болтают о чем-то. Что-то мне подсказывает, что не дадут нам уйти.
— Иваныч, может в обход уйдем, окно выставим и вылезем?
— Все равно засветимся, бегом придется.
— Ну тут два варианта, либо в наглую на пролом, либо тихо в обход, пока не заметят, а там бегом до фермы.
— Давай в обход, пока есть возможность тихо уйти… — и только он это сказал, раздался звон стекла и на улицу проорали:
— Наезд мужики!!! Держите двух пришлых с бабой!!!
— Твою ж мать!!! Оклемался ушлепок…Отходим Серый по коридору… там в окно и вылезем, — крикнул Иваныч доставая «Марголина».
Мы побежали по коридору, дверь… я сходу долбанул ее ногой, что она аж с петель слетела, люди в помещении класса музыки, насколько я понял из наличия портретов композиторов и пианино, напугано притихли и не двигались. Подбежали к окну… Решетки.
— Иваныч обратно! Мы тут в ловушке будем.
— Девку в класс пока, тут их встретим.
Я затолкал женщину и детей в класс, и на ходу взводя курки обреза перебежал за колонну.
«Отдыхающие» на улице уже были в здании. Выглянув из-за колонны, я хорошо видел парня с «вертикалкой», который уверенно шагал в нашу сторону. До него 15 метров. Ба-Бах! Картечь с одного ствола сложила пополам шагавшего… Ба-Бах! Куда-то в сторону входа в школу, где двое думали куда им бежать, одного задело… упал. Перелом, еще два картечи в стволы…
— Серега, перемещайся… не стреляй с одного места, — крикнул Иваныч, пристроившийся за кадушкой с каким-то фикусом у стены.
Я пробежал взглядом по окнам коридора, на одном решетка была распашная, и проушины под замок были замотаны проволокой.
— Иван прикрой, я размотаю…
Перебежал к окну, дернул раму… сука… окно тысячу раз крашено и никогда не открывалось… Ба-Бах! В окно, высыпалось стекло, провел стволами по краям рамы, чтобы сбить осколки.
— Тащи их сюда Иваныч, есть выход!!!
Вылез в окно, огляделся. На меня двое бегут, без оружия… Дураки что ли? Ба-Бах! Ба-Бах! Перезарядка.
— Иваныч мля, уснул!?
Через секунду из окна показались руки Иваыча удерживающие Верочку. Я принял ребенка, задвинул за себя.
— Стой тут! Давай быстрей Иваныч, пока свободно.
Еще один ребенок… женщина… Иваныч… Все бегом! Мы бежали… Иваныч подхватив на руки Верочку впереди, Женщина с малышом на руках следом, и я с рюкзаком замыкал нашу группу, держа наготове оружие и периодически оглядываясь. От школы вслед за нами бежала группа людей, человек пять, с их стороны раздался выстрел, мы еще ускорилсь. До старой фермы, где нас должен был ждать дед, было метров четыреста.
— Догонят, — прошипел Иваныч, — бери девчонку, уходите. Я их успокою.
— Да ты охренел Иваныч? Вон уже «тачанка» мчится.
От полуразрушенного длинного одноэтажного здания фермы нам на встречу дед гнал «Машку» чуть ли не в карьер. Не доехав до нас метров семьдесят, дед увел телегу в разворот и вскоре остановился около нас.
— Сигайте хлопцы! — прокричал он.
Бух! — раздалось со строны школы…
— Бля! Больно то как… — прошипел Иваныч
Мы повалились кое-как в телегу.
— Н-но-о Машка! Пошла родимая.
Телега громыхая и подскакивая на ухабах понеслась под горку, преследователи видя бесполезность погони еще один раз выстрелили и отстали. Мимо нас и над нами ничего не пролетело, дистанция была порядка 300 метров, вероятно стреляли какой-нибудь утиной дробью.
— Серега, мне в жопу дробью угодило.
Я посмотрел на филейную часть Иваныча. Две дырки точно… кровит…
— Ноги чувствуешь?
— Бля я жопу чувствую!!! Что там?
— Ну кровит.
— Сильно?
— Ну хрен знает как оно сильно или нет, два пятна красных на полужопице.
— Ладно… терпимо.
— Спасибо тебе дед, выручил, — сказал я спрыгивая с телеги рядом с въездом на пирсы.
— Ох… не знаю сынки, чего меня вообще дернуло вас выручать, до сих пор коленки трясутся.
— Хороший ты человек потому что, — ответил Иваныч морщась сползая с телеги.
— Для вас то да, мобыть и хороший, а вот «эти», — махнул он рукой себе за плечо, — наверняка злобу затаят. А мне ж тут жить еще. Эх… как быть то теперь…
— Как звать то? — спросил я нашего спасителя.
— Машкой то звать… старая уже, а все силенок хватило для форсу.
— Да не кобылу, тебя как звать?
— А… так же как етого… писателя то… Федор Михалыч я.
— Ну поехали с нами. Сахарная то знаешь где?
— Так чего ж не знать, знаю. А разве не сгинула она?
— Осталось чуть-чуть. Остров там теперь, вот там мы и живем.
— Это сынки подумать надо… а Машку… хозяйство куда?
— Большое хозяйство то?
— Ну коза, курей пара десятков. Огород же…
— Схоронился бы ты Федор Михалыч пока, а через несколько дней мы вернемся, да заберем тебя со всем твоим скарбом и хозяйством.
— Да стар я сынки уже куда-то переезжать, доживу как-нибудь… хоронясь-то.
— А все таки подумай. Где найти тебя, если что?
