Ознакомительная версия.
— Есть! — Найл выбрался на воздух, снял маску, тяжело дыша. — Его больше ничто не держит. Достаточно просто приподнять и переложить. Зовите всех!
Минуту спустя будущую Богиню облепили десятки рук, подняли наверх, переложили под шатер. Легко и просто. Но это означало, что самое трудное осталось позади. Они нашли и подняли Семя. Переправить его теперь на корабль никакой трудности не представляло.
Найл не смог отказать себе в удовольствии и провел ночь с Семенем под одним шатром. В этот раз ему не приснилось ничего. Он не получил никаких мысленных посланий, не ощутил волн благодарности или обещаний награды. Он просто был счастлив. Как бывает счастлив ребенок, прижавшийся к своей матери, — когда ему не нужно никаких слов и объяснений. Он просто чувствует себя счастливым — и все.
— Первый, — вызвал смертоносцев Найл, когда сон покинул его, и настало время нового дня. — Первый, ты меня слышишь? Спускайте паутину. Прикрепите на конец какой-нибудь камень, и опускайте его вниз. Мы передадим его вам.
На палубах флотилии началось оживление, ментальные волны от которого докатились даже до дна. Восьмилапые спорили о том, кому достанется честь поднять наверх новую Богиню, люди кинулись к бортам, словно могли хоть что-то разглядеть сквозь километровую толщу воды.
Повезло, естественно, флагману и получившему звание местного Смертоносца-Повелителя Первому. Он перебрался с носовой площадки на корму, свесил брюшко над водой. Гребцы приволокли из трюма один из балластных камней. Паук коротко пришлепнул по нему кончиком брюшка — и валун столкнули в волны.
Ждать его появления внизу пришлось довольно долго — только спустя пару часов светящиеся облака пробило темное пятно и стало опускаться ко дну. Под руководством Нефтис дикари подняли камень, перенесли его под шатер, и Найл самолично перекинул липкую нить через Семя, обернув его вокруг. Затем несколькими ударами меча перебил кончик, удерживавший балластный камень.
— Поднимай!
Прошло еще несколько минут. Внешне не происходило почти ничего — но вдруг Семя шелохнулось. Проползло несколько шагов. А потом, сорвав со своего места весь шатер, медленно поплыло над самым дном. Оно скользило над самыми водорослями несколько сотен шагов, и только совсем вдалеке, на грани видимости, стало подниматься к медленно шевелящемуся свету.
Вот и все. Посланник выполнил волю Великой Богини Дельты.
Теперь можно было возвращаться домой.
Туземцам Найл выдал по бурдюку и по вещмешку с припасами воды на двоих. Таким образом, помимо вкусной еды они получили в подарок еще и неведомую раньше походную оснастку, а потому правитель считал, что совесть его может не беспокоиться: он расплатился с ними за все. И за работу, и за потраченное на переход время.
Дикари, правда, просились остаться в неведомом им ранее прекрасном месте, умоляли хозяина мертвых оставить их всех у себя. Но Найл был тверд:
— Живые должны жить с живыми! Возвращайтесь в свои дома. Я показал вам свои владения, теперь возвращайтесь в настоящий мир.
Единственный, кто остался с ним — точнее, единственная, — это Скользкий Плавник. Женщина твердо считала себя частью племени хозяина мертвых, и все приказы, относившиеся к туземцам, пропускала мимо ушей. Она — женщина хозяина мертвых, его часть, плоть от плоти его. Куда двинется хозяин, туда пойдет и она. Где он остановится, там она станет копать ему ямы, ловить рыбу, надыхивать шатры — но никогда никуда не уйдет.
Впрочем, Посланник Богини не особо и пытался избавиться от Скользкого Плавника. Теперь, за много переходов от родного племени, в котором она все равно не желала оставаться, прогонять дикарку было бы нечестно. Взял с собой, так взял, нечего на попятный идти. Тем более что опытная подводница могла еще пригодиться: кто знает, что ждет их впереди?
Найл не хотел возвращаться к городу тем же путем, что шел сюда: долго и нудно, через горы, реки и пустынные равнины. Он вовремя вспомнил, как они нашли это Семя во время прошлого похода к «растущим камням».
Тогда, посадив найденный зародыш и обеспечив его охраной, они несколько дней двигались вдоль побережья в надежде найти второе семя, но берег внезапно отвернул, и эскадра дня три шла по морю. То есть, впереди перед ними был берег моря, и совсем недалеко.
А если так — то почему не выйти на него, не сесть на корабль и не вернуться в город, спокойно отсыпаясь в капитанской каюте, и не мерзнуть больше в темных глубинах?
Прогнав туземцев к горам, Найл в тот же день пошел к близкому берегу, уводя за собой женщин. Направление он примерно представлял: немного левее, чем то, по которому путники шли к Семени.
Нетерпение придавало новые силы: еще немного, совсем чуть-чуть, и они смогут спокойно вдохнуть теплый дневной воздух, просохнуть после бесконечного пребывания в воде, растянуться в мягкой постели, укрывшись одеялом.
До конца пути оставались последние шаги!
После нескольких часов пути светлое облако «мира мертвых» потерялось во мраке, и они опять оказались в обычном придонном мире. Каменистая равнина продолжала упрямо уходить в глубину, словно не подозревала о близости края моря. Темнее или холоднее здесь не становилось — поскольку хуже быть просто не могло. Но вот ментальную связь с кораблями Посланник Богини все-таки потерял.
Впрочем, смертоносцы знали, куда он собирается идти, а потому вполне могли встретить его и у берега.
Еще дважды пришлось путникам ночевать на камнях, прежде чем впереди открылась широкая серая пелена. Разумеется, так она выглядела только на ментальном плане — а на деле это оказался самый обыкновенный ил. Правда, лежал он слоем не по колено или по пояс, а в несколько человеческих ростов.
— До берега осталось всего три-четыре перехода! — мысленно приободрил спутниц Найл и решительно погрузился в вязкую жижу. Здесь уже невозможно было прорывать траншеи или перешагивать небольшие холмики — людям пришлось пробиваться через толщу склизкой массы.
Посланник Богини обнажил меч. Сперва он несколькими движениями вспарывал слежавшуюся стену, потом распихивал ее руками, делал шаг, ощущая, как вырванная с привычного места масса стекает куда-то за спину, снова резал препятствие и делал еще шаг.
Дышать стало трудно: илистая масса налипала на маску, и ее постоянно приходилось оттирать. Но очищенная маска чуть ли не мгновенно покрывалась илом снова. Он находился везде: под ногами, над головой, в сапогах, под кирасой. Этот мир принадлежал илу, и больше никому.
Зато здесь было тепло.
Ознакомительная версия.
