Обыкновенные деревья.
Сатирическо-фантастическое повествование о жизни одного завода, состоящее из пяти историйВ повествовании действуют, появляются и упоминаются:
Зевс (тучегонитель, громовержец и пр.) — директор завода «Олимп», не хозяйственник, бог.
Дамокл — фрезеровщик цеха мраморных изделий. Регулярно перевыполняет сменно-суточные задания.
Геракл — кандидат в боги 3-й категории. Очень сильный руководитель.
Цербер — стрелок военизированной охраны. Проявляет тройную бдительность.
Дионис — бог-референт.
Ахилл (быстроногий) — герой. Постоянно входит в курс дел.
Сизиф — грузчик. По душевным склонностям — несун-рецидивист.
Гермес — бог по особым поручениям, ведает на «Олимпе» снабжением и комплектацией.
Мидас — сменный мастер тарного цеха. Крайне выдержанный древний грек.
Фемида — заведующая лабораторией, председатель товарищеского суда. Строгая женщина с весами. Не курит фимиам никому.
Аполлон — бывший руководитель заводской художественной самодеятельности «Олимпа», ныне на пенсии. Не появляется.
Пенелопа — завсектором НТК, женщина порядочная и верная.
Одиссей — инженер по внесению корректировок. Тоже хороший человек.
Директор клуба им. Аполлона — рыбак; ходит в маске, кажется, пишет…
Агамемнон — главный конструктор «Олимпа», руководитель-тиран.
Телемак — лаборант НТК
Редактор — глава многотиражной газеты «Боги жаждут». Автор многих славных гекзаметров о передовых методах труда.
Поликрат — заместитель громовержца по капитальному строительству. Самый счастливый человек на «Олимпе».
Афина Банковская — финансовый работник. Не появляется.
Сфинкс — любитель загадывать загадки. Не упоминается.
Пегасы, бухгалтеры, рабочие основных и вспомогательных профессий, музы и др.
История первая
ТРУД СИЗИФА
В конце рабочего дня Сизиф решил немного прогуляться по служебной территории. Лавируя между штабелями ящиков, он обогнул склад ГСМ, закопченное здание кузнечного цеха и вышел на аллею им. 10-летия. Устроившись на лавочке, Сизиф некоторое время рассеянно любовался высотным храмом заводоуправления, прислушиваясь к отчаянному стуку молотков, доносящемуся из тарного цеха.
В конце аллеи, припадая на правую ногу, показался Ахилл. Несмотря на хромоту, он ни на минуту не терял геройской осанки и смотрел, как всегда, гневно. Сизиф, верный привычке не мельтешить перед глазами начальства ушел от греха подальше. Проходя мимо ворот центрального склада, он дружелюбно подмигнул Церберу, ибо старался поддерживать корректные отношения с работниками охраны.
— Здорово, глазастый! Как служба-то? Несешь, не роняешь?
Страж ворот бдительно нахмурился:
— Несу, несу…
Цербер сидел над броским объявлением, гласившим:
«Олимповцы! Записывайтесь на курсы игры по классу шестиструнной кифары!».
Такими объявлениями был обклеен весь завод, что весьма оживляло суровую производственную обстановку.
— Несу. Чтоб, значит, такие, как ты, ничего не выносили… Чего размигался тут? На старое потянуло?
— Неприятная ты все-таки личность, — заметил Сизиф. — Посадить бы тебя на цепь, всем спокойней было бы…
— Ладно, проходи, не задерживайся. Иди-иди отсюда!
— Иду-иду, родимый…
Сизиф, не задерживаясь, проследовал на заводскую свалку, где притаился за кучей бронзовых опилок. Дождавшись темноты, он сдвинул кучу в сторону, извлек из ямы заранее спрятанный кусок розового мрамора и покатил по направлению к заводскому забору.
Сизиф толкал камень перед собой, с удовольствием воображая, как будет торговаться с покупателем — шмякать кепку оземь, делать вид, будто рвет на груди хитон, обижаться и выкрикивать: «Да ты разуй глаза-то! Товар какой! Из такого куска экскаватор с ковшом высечь запросто, а не то, что голую богиню, без головы да без рук!»
Над служебной территорией тихая древнегреческая ночь. Сизиф сноровисто катил камень к дыре, которую проделал в заборе еще загодя.
Из-за угла выглянул Цербер, по причине бессонницы совершавший обход вверенного участка. Сизиф покатил камень быстрее.
— Стой! Держи его! Стой, кому говорят! — Над территорией раскатилась оглушительная трель сторожевого свистка.
Сизиф рванул к забору на третьей скорости…
Если бы камень не застрял в узкой дыре, ничего бы не было — на улице похитителя дожидалась колесница заказчика. Но в спешке камень застрял, и дальше был товарищеский суд.
Вела заседание бессменный председатель суда Фемида. Эта строгая женщина заведовала лабораторией измерительной техники и никогда не расставалась с любимыми весами.
Сизиф, очень серьезный, сидел на отдельном стуле, глядя поверх голов. Сознание нелегкой ответственности сквозило в каждой складке его синего служебного хитона.
Сначала хотели хорошенько ударить несуна драхмой. Но Сизиф укоризненно покачал скорбной главой.
— По детишкам бьете, — сказал он. — На меня в бухгалтерии два исполнительных листа лежат. За что вы деток-то? Нехорошо.
Поступило предложение выгнать несуна к чертям собачьим по 33-й статье.
— А детишки? — отозвался Сизиф.
Фемида распорядилась закрыть окна, так как грохот молотков из тарного цеха не позволял сосредоточиться.
Тут поднялись представители цеха мраморных изделий.
— Мы, — заявили представители, — глубоко осуждаем нашего бывшего товарища по работе Сизифа!
— Таких, как он, — гневно потребовали представители, — надо поганой метлой изгонять из наших рядов!
— Мы, — подчеркнули представители, — безгранично презираем нашего бывшего товарища Сизифа, просим не наказывать его и передать коллективу цеха на поруки для перевоспитания. Чтоб впредь неповадно было!
— Правильно, — сказал бывший товарищ Сизиф. — Это по-нашему.
— Опять на поруки? — крикнули из зала. — Он у вас вроде грудничка, с ручек не сходит!
