— Принято, ком. А ты уверен, что второго стоит оставлять в живых?
— Не уверен. Но для меня это уже будет перебор. Хочешь — сам попробуй.
— Тогда придётся брать с собой.
— Чтобы он по дороге очнулся, и… — вставил реплику Джокарт, у которого перед глазами всё ещё стояла картина избиения Балу, а в ушах звучала фраза «знаешь, на чью территорию пробрался?».
— Ничего он не сделает. Я присмотрю. — перебивая курсанта, согласился со Спенсером штурмовик. — Мысль стоящая. Если не хотим убивать, значит, сделаем так, чтоб он не смог рассказать про всё… Похоже, нам ничего не светит, если местный хозяин захочет отомстить за своего любимого зверя.
Такое событие не могло не омрачить последний день пребывания на Земле.
Очухавшегося охранника Балу сдал такому же, как он сам, майору Средиземноморского отряда. Наверное, старый товарищ, решил Джокарт и был сильно удивлён, узнав впоследствии, что два майора встретились первый раз в жизни.
Охранник не сопротивлялся, не пытался качать права, может быть оттого, что понимал — Балу ничего не стоило отправить и его на тот свет, вслед за старшим охранником. «Адреналиновый всплеск» в организме пехотинца — вещь упрямая, дурная. Мало чья воля ей противостоять может. Однако же вот — Балу как-то сдержался.
— Червь, говоришь, — услышал самое окончание беседы курсант. — Настаивать на официальном разбирательстве будешь?
— А надо? Охранник был вооружен, драку начал первым, хотя я ему и успел представиться.
— Значит, не убедил…
— Такого убедишь. Он сам, похоже, какое-то отношение к пехоте имел. Решил выместить на мне все свои обиды на службу. Дустом вы их тут травите, что ли?
— Что насчёт проникновения на частную территорию? — игнорировал восклицание Балу другой майор.
— Ничего. Было такое. Только, думаю, хаймену огласка истории тоже ни к чему Червь-охранник… Как-то это чересчур.
— Им виднее… Ладно, замнём как-нибудь.
— Только не забудьте с уцелевшего охранника ментограмму снять, чтоб потом всё с ног на голову не перевернулось.
— Уже делается. Как там служба?
Спенсер, находившийся рядом с Джокартом, до сих пор увлеченно ковырял носком асфальтовую крошку, попавшую под ногу. Заметив, что Джокарт прислушивается к разговору штурмовиков, он прекратил своё занятие и отвёл курсанта в сторону.
— Это их дело. Сами разберутся. Как твоя голова? Ещё кружится?
Потом, когда делать на Земле им осталось решительно нечего, и даже задуманный поход в какой-то известный Спенсеру мегаресторан был отменен из-за гадкого, после всего случившегося, настроения, офицеры и курсант направились к Лунному причалу.
За окном экспресса побежали кварталы.
— А это что? Красиво…
Джокарт увидел башню с теряющимся в облаках шпилем, которая со всех сторон была украшена потоками воды. Именно украшена, потому что эти потоки не падали к её основанию. Нет. Они рвались от земли к небу, волнами опоясывая каждую складку башни.
— Храм Единения Веры, — сказал Спенсер, пока экспресс обходил башню по широкой дуге, готовясь нырнуть под землю и уже в туннеле набрать скорость. — Здесь когда-то и были похоронены все земные религии. Теперь внутри музей. В следующий раз, как попадёшь на Землю, сходи обязательно, — посоветовал он Джо-карту, — сможешь узнать много интересного.
— Ну да, — вступил в разговор Балу, — узнаешь, сколько из-за этих самых божеств крови на Земле пролилось, бессмертные покажутся просто средней руки бандитами.
А потом экспресс всё-таки нырнул в темноту, чтобы показаться на поверхности уже у экватора.
Лунный причал. Скольжение вдоль энергетического луча, которого, как вспоминал Джокарт, так не хватило ему при вымышленном старте с гибнущей планеты. Потом были авизо, вход в приливную точку, метаморфирующий туман ослепшего обзорного экрана. И наконец — крепость.
— А вот ещё одна достопримечательность Солнечной! — Спенсер словно оживал при виде «Австралии», ставшей ему вторым домом
Во время первого прибытия в крепость Джокарт, ещё находившийся во власти темной депрессии, как-то не обратил внимания на особую красоту Крепости.
Ну шар. Вернее — сфероид, чуть сплющенный к полюсам. Ну огромный. Чёрный, покрытый бисером пульсирующих огней…
Покидая впервые за три года искусственный мир Крепости, Джокарт увлёкся разговором с пилотом и штурмовиком, поэтому тоже не оценил грандиозности этого рукотворного чуда, А вот сейчас, при возвращении…
От места выхода из Прилива и до причальных коридоров «Австралии», скоростной авизо должен был идти около двух часов, если на четверти мощности разгонного движка. Пилот судна, знавший, кого он перевозит, врубил половинную. И то лишь потому, что полётными правилами запрещалась навигация с большей скоростью вблизи Крепости. За исключением, разумеется, экстренных случаев.
Даже на эту короткую дистанцию они получили эскорт: два дежурных истребителя выросли по бокам словно из ниоткуда. И теперь должны были сопровождать пассажирский кораблик до зоны финиширов, защищенных мощными полями и батареей мониторов дальнего действия.
Глядя, как ровно, будто связанные с авизо и между собой невидимой нитью, держат строй «Зигзаги» эскорта, Джокарт почувствовал укол ревности.
И я! И я так скоро смогу!
Крепость, имеющая и без того немалые угловые размеры, если наблюдать её при выходе из Прилива, теперь становилась всё больше и больше, занимая всю переднюю сферу обзора. Её чёрный сплющенный корпус казался отсюда тёмным провалом. Капа Струны — ближайшее светило расточало вокруг себя сонмы фотонов света. Но ни один отблеск не появлялся на корпусе, имеющем практически нулевое отражение.
Потом стали заметны несколько более светлых линий, опоясывающих крепость как по меридианальным, так и по широтным направлениям: стартовые коридоры, откуда во все стороны могли отправляться корабли флота «Австралии» — истребители, крейсера и вспомогательные суда. Восемь линкоров, которые, объединившись в один строй, составили бы половину размеров Крепости, и ещё два больших транспорта — десантный и эвакуационный, висели на собственных орбитах. Большие транспорты не использовались за всё время существования Крепости ни разу. При этом про эвакуационный транспорт, предназначенный для приёма на борт всего персонала Крепости (около трёхсот тысяч человек), можно было сказать — к счастью не использовался. А вот про большой десантный транспорт — наоборот, к сожалению. Потому что корпус штурмовой пехоты не имел пока цели, достойной такого штурма. На частные операции штурмовики отправлялись средними, а чаще — малыми транспортами, вызываемыми в случае надобности с Юпитерианской транспортной базы. Ещё, насколько знал Джо-карт, рядом с приливной точкой находился законсервированный, прикрытый всевозможными полями искажений — оптических и гравитационных — прерыватель блокады «Кирасир». Древний, переделанный из состоявшего когда-то на вооружении Солнечной супердредноута, прерыватель блокады был, по сути, тем же эвакуационным транспортом. Но уже рассчитанным на самый крайний случай, если проход через приливную точку окажется невозможным, и вся защита Крепости будет уничтожена. Тогда «Кирасир», — один! без прикрытия! — должен уходить к следующей точке Прилива, находящейся в двух световых днях от «Австралии» и ведущей к Солнечной.
