Пробормотав эти слова, она полностью остановилась.
Остальные продолжали двигаться вперед, словно мутный поток, протекающий мимо. Они не прерывали преследование их врага, чтобы добыть Грам.
Но Брюнхильд посетила мысль: они действительно оттесняют врага прочь?
Со стороны, куда все направлялись, она услышала голос Фафнера.
— Что там такое? — спросил он.
Он получил ответ от Фафнира Возрожденного еще дальше впереди. Его голос частично утонул в ветре.
— Я попросил ее остановить вражеское преследование. Мы поспешим дальше и вернем Грам.
На этих деликатных словах Брюнхильд прикрыла глаза. Она не припоминала, чтобы он просил ее об этом.
Она не могла отблагодарить Хагена. Она лишь слегка сжала Ревием Зензе. Его вспомогательные объективы это заметят.
Словно скользя по изгибу косы, вниз ниспадал лунный свет.
Брюнхильд двинулась, раздумывая о том, какой же этот свет назойливый.
Она зашагала вперед. Она шла в противоположную сторону от остальных.
●
Саяма и прочие готовились к выступлению назад, в бой.
Саяма стоял у впадины. Остальные собрались в паре метров перед ним, будто соорудив стену.
Саяма взмахнул перед ними правой рукой. Его ладонь рассекла воздух и остановилась, сжимая шесть клочков бумаги. Он использовал большой палец, чтобы развернуть эти шесть карточек.
На каждой из них было написано слово «сталь».
— Что ж. Все это — наша неразрушимая и негнущаяся «сталь». Sf-кун, если ты не против.
Едва Саяма закончил, Итару сказал:
— Вперед. Заработай себе немного благодарности.
— Тэс.
На этих словах, Sf шагнула вперед остальных.
Саяма взмахнул правым запястьем и швырнул шесть листков бумаги в воздух.
Они двигались вовсе не как бумага. Они вращались и взлетели с реальным весом в каждом листке. Та бумага ныне превратилась в «сталь».
Когда огни, установленные во впадине, осветили эти листки, они блеснули багровым светом.
Sf подняла правую руку.
Ко времени ее полного подъема, звуки шести выстрелов у земли и шесть металлических лязгов в воздухе уже затухли.
Рука Sf вернулась в свое первоначальное положение.
Не обращая внимания на дым, расстелившийся перед ее глазами, она безмолвно поклонилась Саяме и затем всем остальным. Пока ее беловолосая голова опускалась, у ее ног упало шесть небольших огоньков.
То были гильзы от пуль.
Все в округе сглотнули, но Sf совершенно безразлично вернулась к людской стене. На этот раз, толпа расступилась и дала ей пройти.
И едва она повернулась спиной, шесть листков бумаги упали на землю.
Саяма их подобрал. Он опустился и подхватил бумагу, которая вонзилась в мягкую почву.
— Что ж, теперь. Этот, этот, и вот этот никуда не годятся. Они пробиты.
В четвертом виднелась большая вмятина, изогнутая в форме пули.
— Этот, похоже, обладает эффектом на уровне пуленепробиваемого текстиля. Почерк же весьма неплох.
— Аа, — застонала Казами перед стеной, и поднесла руку ко лбу. — Но я ведь получила средний уровень в каллиграфии.
— Этот, с курсивом, оказался прочнее. Он лишь согнулся.
— О! Это я! Вот этот мой!
Ооширо прервался от набора записей на лэптопе и радостно поднял большой палец.
Саяма его проигнорировал. Он подобрал последний листок бумаги и нахмурился.
— Вот этот превосходен. Он не изогнулся, и на нем нет ни царапины.
Он показал его всем.
— Но что это за почерк? Он выглядит словно предсмертные муки дождевого червя, страдающего спазмами кишечника. Кто написал это проклятие?
— Это был я, придурок конченый! Ты что, нарываешься?!
Вперед шагнул Изумо, и плечи у всех позади него поникли.
— Так и знали, — произнесли они в унисон.
— Что это такое было?! — вскричал он.
— Всё нормально, всё нормально, — сказала Казами, похлопав его по плечу. Она вздохнула и добавила. — Я не могу поверить, что мой средний уровень каллиграфии проиграл этим червям…
— Эй. Ты меня утешаешь или жалуешься? Определись как-то.
— Похоже, более важен образ, который дает тебе письмо, а не техническая форма символов. Вместо аккуратного почерка, чтобы японец мог его прочесть, нам нужно написать так, чтобы его смог понять каждый … Письмо, напоминающее рисунок может оказаться в этом мире более эффективным. Вот, лови, — Саяма бросил листок Изумо. — Теперь, Изумо. Собери все письменные принадлежности тут и напиши это на всех объектах, каких успеешь. Напиши его на снаряжении, на нашей бумаге, камнях на земле, и палочках, что сможешь отыскать. Укрепи все, чем мы можем воспользоваться.
Саяма кивнул.
— Значит, письменная информация в этом Концептуальном Пространстве наделена силой …
Он зашагал вперед. Он добрался до Ооширо, стоящего с лэптопом под мышкой.
— Старик.
— Хм? Что там?
— Ты бы не мог передать мне все винчестеры этого компьютера, чтобы использовать их в качестве взрывчатки?
— Что?! О ч-чем ты говоришь?! Взрывчатка?! К-какое письмо сделает его взрывоопасным?!
— Заткнись, древний отаку. Отвечай честно на вопрос. …Как много дискового пространства компьютера забито играми 18+?
— Т-тридцать гигов, наверное?
— Тридцать?..
— П-пятдесять… Н-нет, я думаю, может быть и 120.
— Ты полностью прошел все эти игры под своим реальным именем?
— К-конечно же нет. У меня нет времени на…
— Эй! Кто-нибудь, подойдите и замучайте этого болезненного старика!
— Прошел! У меня есть время! У меня предостаточно времени! Кроме той, над которой я сейчас работаю, я прошел их все самостоятельно!
— Вот как. Это, скорее всего, наделит эту бомбу мирского желания разрушительной силой ядерной бомбы. Очень хорошо.
Саяма кивнул, отступил на шаг, и бросил взгляд на молчаливую шеренгу людей.
— Прошу, поймите. Он всего лишь жертва современной Японии.
Услышав это, сначала мужчины, а затем и все остальные сформировали очередь и постучали Ооширо по плечу один за другим.
— П-подобное утешение сделает мне только больнее!
— Тебе не о чем беспокоится. Отныне, ты можешь нагло прыгать в мир эроса, находясь на работе. Просто повесь табличку на спине, что производишь бомбы.
— О, а ты прав!
Как только лицо Ооширо просветлело, Итару схватил его за плечо, вместо того, чтоб постучать.
— После того, как все это закончится, у нас состоится семейный совет.
●
Синдзё бежала через лес.
Позади она слышала поступь Фафнира Возрожденного, звучавшую как треск камня, и шаги марширующих сил 1-го Гира. Их продвижение сопровождалось падающими деревьями и разбитыми камнями.
