— Никого! — хрипло проговорил радист. — Я сразу рванул сюда, как только понял, что это такое.
— Никого?! — ужаснулась Мими. — Да ты, часом, не заболел?
— Можете считать, что заболел. Сейчас это уже не имеет никакого значения. И не важно, есть кто-нибудь в радиорубке или нет, — с нами покончено! — Он швырнул на стол листки, которые держал в руке. Два верхних были испещрены характерными для пресс-кода Филипса значками. — Вот, почитайте. Здесь все написано черным по белому. Это оригинал, а здесь перевод, который я сделал. Все это было занесено в вахтенный журнал. Ваш ублюдок репортер заморочил мозги мальчишке Теду и заставил его передать закодированное послание, прекрасно зная, что тот не понимает, что передает. А я-то, дурак, никак не мог взять в толк, для чего этот мерзавец так подробно меня расспрашивал о работе радиста и даже интересовался, кто из моих сменщиков знаком с пресс-кодом! Да вы читайте, читайте.
Мими взяла в руки написанные от руки страницы и начала читать. С первых же строк лицо ее побелело.
— Эй, — встревожился Ник, — а ты не могла бы и нас посвятить в суть дела?
— Разумеется, — с горечью усмехнулась Мими. — Перед вами, джентльмены, тот самый репортаж, написанный сегодня ночью нашим другом и защитником мистером Грэхэмом. Разрешите процитировать начало?
"По прибытии в Сан-Лейк-Сити я был встречен толпой до смерти перепуганных колонистов. Сегодня я не вижу в этом ничего удивительного. Двух дней пребывания в их обществе мне вполне хватило, чтобы найти достойный ответ так называемым идеалистам, утверждающим, что именно на Марсе человечество обретет новую надежду. О какой надежде может идти речь, если с первых шагов на этой планете я столкнулся с такими позорными явлениями, как пьянство, проституция, наркомания, криминальные аборты и убийство?! Не мне решать, должна ли колония Сан-Лейк-Сити, являющаяся, судя по всему, рассадником вышеупомянутых пороков, быть закрыта по решению Администрации, а ее население эвакуировано обратно на Землю, но со своей стороны могу добавить…"
— Бред какой-то! — не выдержал Ник. — Я же своими ушами слышал, как вчера вечером он сам говорил… — Он резко вскочил со стула.
Тони протянул руку и удержал Кантреллу на месте.
— Вспомни получше его слова, Ник, — сказал он спокойно. — Грэхэм не обещал нам ничего конкретного. Просто мы услышали в них то, что хотели услышать. Он ведь сказал, что напишет репортаж? Вот он его и написал.
— Он за это ответит! — прорычал инженер. — Никто не дергал его за язык! Я собственными руками заставлю его проглотить каждый клочок этой пакости!
— Успокойся и сядь, Ник, — ледяным тоном сказала Мими. — Даже если ты до полусмерти изобьешь Грэхэма, это нам не поможет. Харви, а ты ступай на свой пост и позвони кому-нибудь из ребятишек. Пускай заглянут в больницу и вежливо попросят мистера Грэхэма заглянуть к нам на пару слов. Если он еще спит, скажи, чтобы разбудили. А мы пока обсудим, как нам себя с ним вести.
Харви хлопнул за собой дверью, а Мими Джонатан обратилась к оставшимся:
— Прошу прощения, джентльмены, что взяла на себя инициативу. Дурацкая привычка: в кризисной ситуации всегда начинаю распоряжаться, как будто я здесь царь и бог. — Она протянула листки Джо Грейси. — Ты вроде бы поспокойней себя чувствуешь, вот ты и читай дальше.
Джо послушно принялся читать.
— Он не может так с нами поступить! — в ярости закричал Ник, когда чтение подошло к концу. — Весь его репортаж — сплошная ложь! Убийство произошло совсем в другом месте, как и большинство других происшествий, на которые он ссылается. Как он только может…
— Может, как видишь, — справедливо заметил Тони. — По-моему, написано весьма убедительно.
— И сформулировано довольно хитро, — добавил Джо. — Нам-то ясно, что он кругом наврал, но все так закручено, с такими увиливаниями и недомолвками, что не придерешься ник единому словечку.
— Грэхэм достаточно опытен, чтобы его можно было поймать на клевете, заявила Мими, быстро обретая свою привычную деловитость. — Правда, в одном месте он, как мне кажется, несколько увлекся. Позволь мне глянуть еще раз, Джо.
Когда она снова подняла голову, глаза ее сияли.
— Мы поймали его! — торжествующе воскликнула Мими. — Я уверена! Давайте пригласим О'Доннелла и проконсультируемся. Вот эти строчки насчет Полли…Она взяла листок и начала читать вслух: — "…молодая мать новорожденного младенца оказалась не в состоянии кормить его из-за своего пагубного пристрастия к маркаину. Пишущий эти строки был свидетелем срочного ночного вызова врача колонии мужем истеричной мамаши. К счастью, он подоспел вовремя, чтобы вырвать малыша из рук одержимой наркотиком женщины".
Мими посмотрела на Хеллмана.
— Ты ведь можешь подтвердить под присягой, что здесь налицо злостное искажение фактов?
Тони уныло покачал головой.
— Все не так просто, — сказал он. — Я-то знаю, что Полли не наркоманка, но… Я как раз собирался рассказать об этом, но Харви помешал. Джим действительно прибегал за мной ночью, потому что Полли стало плохо. И у меня нет сомнений, что причиной отравления послужила большая доза маркаина.
— Что?!
— Полли?!
— Не может быть! Она никак не могла…
— Грэхэм-то как об этом пронюхал?
— Мы оба спали, — пояснил доктор, — но когда прибежал Кендро, Грэхэм тоже проснулся. Я сам его больше не видел, слышал только, как он стучит на машинке в моем кабинете, когда осматривал Санни в палате. А узнал он от Анны. Она выдувала стеклянные бутылочки для кормления ребенка и какое-то время находилась с ним в одной комнате. Журналист, естественно, заинтересовался, а у нее не было причин что-либо скрывать. Я ведь сам ей сказал, что Грэхэм на нашей стороне.
— Да, здорово мы влипли, — хмуро констатировал Ник. — И где только Полли умудрилась достать эту отраву?
— Я сам теряюсь в догадках, — кивнул Тони. — Но я не думаю, что Полли где-то достала маркаин. Во-первых, ее рефлексы не совпадают с рефлексами наркомана, а во-вторых, она была поражена, когда я сообщил диагноз. Поверьте моему опыту, такое невозможно сыграть! Кто-то подсыпал ей дозу в пищу, но кто, как и зачем — лучше не спрашивайте, потому что я понятия не имею.
— Ну и с чего начнем разгребать всю эту кучу? — осведомилась Мими. — Мне почему-то кажется, что, узнав ответ на этот вопрос, мы заодно сумеем выбраться из западни, в которую попали по милости комиссара Белла.
— Боюсь, ты кое-что упустила, — с мрачным видом заметил Кан-трелла. Даже если мы выпутаемся из маркаиновой истории, нас все равно могут вышвырнуть с Марса, когда Грэхэм опубликует свой грязный пасквиль.
