— Не сходи с ума, Ал, — ответил Блэйк. — Если хочешь встретиться, встретимся сегодня вечером в спорткомплексе. Посмотрим матч «хай-лай». Это все, малыш. — Блэйк повесил трубку.
Гусман медленно положил трубку на рычаг. Потом вынул шелковый носовой платок и вытер влажный лоб. Если бы его спросили, что подарить ему на Рождество, он бы ответил, что лучшим подарком была бы голова Блэйка на тарелке с яблоком во рту и подливкой из центральноамериканской юкки. Но его никак нельзя убить, его просто нельзя убить. Может, организовать несчастный случай…
Нет, тоже нельзя.
Может быть…
Он встал. Всего несколько слов с Блэйком — и как ни бывало радости по поводу миллионной прибыли. Он нажал кнопку селектора.
— Тито!
Тито Герера как раз зашел в комнату секретаря. Услышав голос хозяина, он поспешил к нему в кабинет.
Тито, огромный метис, родом из Сан-Хуан дель Норгэ, служил сержантом у Гусмана, когда тот занимал должность начальника образцовой тюрьмы в Манагуа. У Тито было одутловатое лицо со следами от ножа. У него имелась коллекция высушенных ушей, уникальная как с точки зрения формы и цвета экспонатов, так и в смысле количества. Он очень любил свою старую мать, живущую в Панама-Сити. Последнее позволяло Гусману все-таки воспринимать его как человеческое существо. С другой стороны, Гусман знал, что более надежного телохранителя ему никогда не найти.
— Сегодня вечером мы идем в спорткомплекс «Дания», — объявил Гусман Тито. — Поедем туда на ламборджини.
— Слушаюсь, хозяин. Считайте, что вы уже там, — ответил Тито.
Он хорошо говорил по-английски, потому что большую часть свободного времени проводил, прокручивая по видику американские гангстерские фильмы. Тито медленно и задумчиво побрел к двери.
— В чем дело?
— Это, конечно, не мое дело, хозяин, но с точки зрения безопасности… Вы понимаете, что я имею в виду.
— Я знаю, что ты имеешь в виду. Будь начеку и смотри в оба… А теперь давай за машиной…
Однажды вечером, почти месяц назад, Гусман сидел в своей гостиной и смотрел по видеомагнитофону «Касабланку». Глухо прозвучавший взрыв можно было принять за землетрясение. Это был короткий толчок, по двадцатисемидюймовому экрану телевизора пошли полосы, затем сработала система автоматической подстройки.
Дон Альфонсо выключил, видеосистему, подошел к небольшой тумбочке из экзотического твердого дерева, достал из верхнего ящика девятимиллиметровый браунинг и проверил обойму. После чего замер на несколько мгновений в ожидании второго взрыва. Затем спустился вниз.
В прачечной все было перевернуто вверх дном. Прачка, пожилая тетушка Тересита, и накопившееся за неделю грязное белье были размазаны по стенам. Зрелище напоминало сюрреалистическую картину абстракциониста, исполненную с помощью мотка колючей проволоки. Даже бывший начальник образцовой тюрьмы Манагуа не смог смотреть на это без содрогания.
Он прошел в гостиную. Там на мягком кресле билась в истерике жена.
Через мгновение в комнате появился зевающий и потягивающийся Хуанито, двадцатичетырехлетний племянник Гусмана. Когда прозвучал взрыв, он спал на топчане возле бассейна.
— Все нормально, — заявил Гусман, — это всего лишь неприятный инцидент. Не надо паниковать. Хуанито, позвони сначала в погребальную контору «Сиело де Корасон», чтобы они позаботились о Тересите, а потом в «Транскарибское бюро по найму» и попроси прислать новою прачку. А после вызови водопроводчиков. По-моему, не работают разбрызгиватели на газонах.
— Разбрызгиватели? — уточнил Хуанито, неловко улыбаясь.
— Вероятней всего, взрыв повредил трубы для подачи воды. Поэтому не работают разбрызгиватели. Можешь убедиться сам. Декоративная трава, которую в прошлом месяце посадили садоводы из «Гил энд Эдди», может завянуть. А она обошлась мне в десять тысяч долларов. Номер найдешь в телефонной книге.
Хуанито пошел к телефону в соседний с гостиной кабинет. Жена Гусмана, донья Катерина, пришла в себя и поднялась с кресла.
— Нужно заказать панихиду по этой бедной женщине.
Дону Гусману почему-то в голову пришли слова из фильма, который он смотрел до взрыва.
— Накажите настоятелю помолиться за упокой ее души.
— Что? — переспросила донья Катерина.
Это была высокая худощавая женщина с царственной осанкой. Всем своим видом она напоминала испанских королев прошлого века — Изабеллу ла Католику или, скорее всего, Хуану ла Доку.
— Ничего, дорогая, просто шутка, — ответил Гусман.
Он не мог позволить себе не считаться с ней, по крайней мере открыто. Ведь она была официальной владелицей ценных бумаг, на которых основывался весь бизнес Гусмана.
Из этого потрясения он, несомненно, вышел с честью. Но след все-таки остался. Он так и не узнал, кто заложил бомбу и каким образом она оказалась в прачечной. Слишком многим хотелось отправить его в лучший мир. Были предприняты дополнительные меры предосторожности, а Тито «позаботился» о нескольких подозреваемых. Гусман стал реже выходить из дому. А теперь этот чертов Блэйк со своим «хай-лаем». Вот покончу с этим и больше не буду выходить из дому, подумал Гусман. Клянусь. Пускай с воздуха бомбят, если хотят меня убить.
Гусман, задумавшись, сидел на заднем сиденье машины, которую вел Тито. Они свернули на бульвар Дания Бич, в квартал, сиявший люминесцентными огнями, как туристический лайнер. Тито въехал на клубную стоянку спорткомплекса. Оставив машину швейцару, они вошли в здание. Гусман всегда старался приехать пораньше, чтобы пообедать в клубе — он просто обожал суп с зажаренными в оливковом масле мидиями, базиликом, чесноком, петрушкой и помидорами, который подавали в фигурной супнице. Но сегодня они опоздали, и Гусман сразу пошел в зал для «хай-лая». Он был в превосходном настроении. Неожиданно служитель у входа в зал попросил предъявить пригласительный билет, который Гусман забыл вынуть из почтового ящика. Узнав, что у посетителя нет билета, служитель предложил Гусману покинуть здание.
Этому парню, даже если он новичок, следовало бы знать Альфонсо Гусмана в лицо, а не устраивать скандал. Неужели он сразу не мог сообразить, кто стоит перед ним? Ну хотя бы по виду Тито, который словно тень следовал в двух шагах от хозяина. Однако служитель допустил еще один промах. Не обращая на него внимания, Гусман прошел в зал и занял место для почетных гостей. Вспомнив эпизод с туповатым парнем, он улыбнулся. И тут служитель спросил его, что, черт возьми, тут смешного. Гусман пообещал объяснить. И прежде чем бедолага служитель сообразил, в чем дело, над ним нависла двухметровая безобразная туша Тито.
